Мы умрем в один день [сборник] | страница 123

Он ждал Костыля. Последнего из компании, кто мог бы стать свидетелем против него. Тот запаздывал. Антипов в очередной раз заглянул в глазок — вдруг соседи уже вызвали милицию. На лестничной площадке было тихо.

Потом открылась дверь и высунулась толстая женщина в халате. Возле нее крутился небольшой мопсик. Вот черт! Она, конечно, заметит дырку от пули, да и выстрелы, наверное, слышала.

Антипов проковылял на кухню (все же крепко его отделал покойник Студент!), открыл краны на газовой плите и, вернувшись в комнату, зажег тряпье. Минут через пятнадцать ахнет так, что не останется никаких следов. Во всяком случае, сутки или двое у него в запасе будут. Теперь, кажется, все!

Выскочил на дорогу, суматошно махая руками и показывая на часы.

— Шеф, шеф. стой!

Усаживаясь в «Жигуленок» сунул водителю четвертную.

— В Хамовку! Гони на всю железку.

Он не заметил, что переходя улицу, разминулся с Клевцовым. Серега его увидел, но почему-то не окликнул. Решил, что деньги уже поделили и Антипов уходит со своей долей. И одновременно ворохнулось в груди предчувствие — уж очень суетился, махал проходящим машинам, обычно флегматичный и медлительный Кабан.

Серега одним махом влетел на третий этаж, и уже на площадке почувствовал запах гари. Позади топталась, что-то бубнила толстая соседка с собачонкой. Он вышиб дверь (лежал в кармане ключ, но даже не подумал про него) и вбежал в комнату.

Катя и Олег лежали рядом. Не сообразил, не понял, чего ради они разлеглись возле груды тлеющего тряпья. Сквозь горелое пахнуло горячим парным запахом крови. Увидел, что вокруг все залито ей, и прихожая, и тряпки, и оба тела подплыли в черной густой луже.

Закричал, взвыл так, что опрометью кинулась назад в свою квартиру соседка. Тряс, бормоча, тело сестры. Катя, Катька, сеструха, ты чего? Пулевые сквозные раны — одна, вторая, третья… И у Олега из разбитого затылка студенистая масса. Растоптал горящее тряпье и, сообразив, что волной идет с кухни газ, перекрыл краны. Замолотил в соседскую дверь:

— Скорую! Вызовите скорую, люди умирают!

Бежал по улице, всхлипывая, не зная куда и зачем бежит.

Потом понял. К Саньке Лукашину. Паскуда Антип! Тварь! Мы тебя живьем на куски разорвем! Пытался остановить машину, от него шарахались, объезжая. Вскочил в подвернувшийся троллейбус и здесь на задней площадке заплакал, размазывая по щекам слезы. Соскочив на остановке, побежал напрямую к дому Лукашиных.

Саня в своей комнате увязывал какие-то вещи. Матери не было.