Мы умрем в один день [сборник] | страница 102

Но Катя об этом не знала. Нервно прикуривая сигарету, она кричала:

— Хватит тянуть кота за хвост. Ты можешь только хлопать языком! Если мы не уедем, нас рано или поздно заберут, понимаешь ты это или нет?

— Понимаю, — сдавленно отозвался Олег, — я сегодня встречаюсь с человеком, и мы все подробно обсудим. Горячку тоже пороть нельзя. Надо хорошо подготовиться.

Они сразу не понравились друг другу.

«Студент», — окрестил Олега Антипов.

«Кабан, самый настоящий кабан», — подумал Олег.

Антипову было лет двадцать семь. Коротко стриженный, весь округлый и покатый, он смотрел на Олега внимательными полуприкрытыми глазами. Олег начал разговор издалека, но Антипов, перехватывая инициативу, оборвал его.

— Давай ближе к делу. Кто ты такой, я знаю. Обо мне вы тоже, наверное, поинтересовались. Нечего время терять.

Выслушав Олега задумался. Костыль деликатно помалкивал.

— Тачка будет?

— Да.

— А оружие?

— Будет.

— Какое?

— Один или два пистолета.

— Есть или будут.

— Есть, — твердо сказал Олег.

— Покажи!

— Придет время, покажу, И не строй из себя бугра. Пока ты ко мне пришел, а не я.

Антипов усмехнулся. Прежде чем идти на встречу, он навел о Полякове кое-какие справки.

Олег не знал, что Антипов нуждается в нем не меньше, чем он сам. Отсидев четыре года от звонка до звонка (не вторая судимость как думал Костыль, а уже третья!), Антипов твердо решил, что в колонию он никогда не вернется. Заниматься своим прежним ремеслом, квартирными кражами он не хотел. Знал, что если пойдут в городе кражи, его потащат в уголовный розыск одним из первых. Ему необходимо было сменить вид деятельности и прежнее блатное окружение.

Старые приятели из Хамовки с их дурацкими татуировками и похвальбой, бессмысленным пьянством вызывали у него раздражение. Они отбывали срок за сроком, в перерывах проматывали то, что удавалось украсть, и, как правило, никто не выходил из этого круга.

Антипов был умнее и дальновиднее многих из них. Сейчас он хотел рискнуть один раз, и. взять хороший кусок и уйти на дно. Генка даже жалел, что не привык работать и никак не мог себя пересилить. После освобождения устроился в авторемонтный кооператив (ох, как не хотели его туда брать, а отказать побоялись!), но выдержал всего два дня. Диким и бессмысленным занятием казалось ему вставать каждое утро в семь часов и потом целый день таскать железки, орудовать ключами, молотком и вообще делать не то, что хочется.

Ребята в кооперативе заколачивали до двух тысяч в месяц, ему бы вполне хватило, но только не работа каждый день!