Юноша. Ого, полста лет, больше!.. Я-то на фронте. (Понижая голос.) Слушай, а тут положение тяжелое. Германец наступает, армия кайзера Вильгельма. У них свой рабочий класс задавленный. С Риги идут, Двинск уже захватили. И здесь наступают. Хотят выйти на Гатчину, там до Петрограда прямая дорога. Нашей власти четыре месяца, а они — чтоб задушить свободу. Старые царские полки стихийно откатываются, открыли фронт… Канонаду слышишь? Германские пушки.
Старик. Постой! Вы где находитесь?
Юноша. Положение отчаянное. (С возрастающим энтузиазмом.) Но они не знают, они не знают, что перед ними теперь не серая скотинка, а революционные отряды! Такого они еще не видели. Мы умрем, как один, но не пустим… Вторую неделю здесь. Вчера выгнали двух провокаторов, расстреляли одного развращенного, который грабил. Вечером митинг, постановили — трусов не будет. И сегодня, как начнет германец, сами перейдем в атаку. Знаешь, какое настроение… Любой в отряде может речь держать, всю пропаганду высказать — про мировую революцию, всемирную справедливость… Алле, на проводе! Ты чего молчишь?
Старик. Да здесь я, здесь! Скажи…
Юноша. Ты давай рассказывай скорее, как у вас. Мы-то изнищали вконец. По деревням ни соли, ни железа, в Петрограде продовольствия на три дня. Но все равно народ горит против капитала… С какого года сам, вроде голос старый?
Старик. С девяносто девятого. А вы где стоите?
Юноша. Так и я с девяносто девятого! Как же выходит?.. Откуда говоришь, не из Питера?
Старик. Из Москвы.
Юноша. И я же московский… Ты сейчас-то где, на какой улице?
Старик. На проспекте Мира… в общем, на прежней Мещанской. Даже дальше. Возле ВДНХ.
Юноша. Чего-чего?
Старик. Возле Выставки достижений народного хозяйства.
Юноша. А что, уже есть достижения? Мать честная, ребятам сказать — обрадуются… Трамваи ходят в Москве?
Старик. Трамваев мало…
Юноша. Вот и сейчас не ходят. Мы в Питер собрались — с Конной площади на Николаевский вокзал пехом. Скажи, а керосин есть, дрова?
Старик. Нету, потому что…
Юноша. У нас тоже. Старые бараки ломаем, от холода спасаемся. У вас ломают бараки?
Старик. Последние сносят. Но не оттого…
Юноша. А говоришь, достижения. Подожди, сейчас за стену выгляну — мы тут в доме сгорелом стоим. Может, пора уже?
Грохот орудий.
Юноша. Нет, пока стреляют, готовятся. Но скоро пойдет германец. Только им неизвестно, что у нас пушки тоже есть. С Путиловского вчера привезли. Две трехдюймовки. Уже на позиции поставили, окоп для снарядов, все… Они пойдут, а мы как жахнем. А потом конница наша налетит. Васька Гриднев, кавалерист, собрал по мужикам лошадей.
