И решил Илья по-быстрому избу обыскать. Разведотделу докладывать о встрече придётся и о ликвидации. Тут одних подозрений мало, иначе самому можно под трибунал угодить. Зашёл в избу, начал обыск, как учили – слева направо. Мебели мало – шкаф, стол, лавка, табуретки, сундук. Обнаружил личные документы – паспорт, военный билет с отметкой о негодности к военной службе, аусвайс, выданный немцами. Причём место рождения убитого – Львов. А не украинский ли это националист? Паспорт взял с собой, сунув его под стельку в ботинке. Посмотрел в окна: на улицах пустынно. Выйдя из избы, вернулся к телу убитого, затащил труп в сарай. Конечно, его обнаружат, когда трупный запах пойдёт, не раньше чем через неделю, когда Илья будет уже далеко. Спокойно вышел через калитку и направился в сторону Щигров, был такой город в Курской области. Там проживали два других агента, которых следовало навестить. И, судя по первому адресу, его маршрут мог преподнести «сюрпризы».
Шёл по памяти, насколько она позволяла. Слуховая у него была посредственной, а зрительная отменной. Посмотрел один раз на лист бумаги, секунд пятнадцать, как на фото снял. Только шёл-то по оккупированной земле. Вошёл в Русаново, первое село от Никитского в сторону города, как двое полицаев остановили. На левом рукаве – белая повязка с надписью «Полиция», на головах немецкие полевые кепи, за плечами – русские «трёхлинейки».
– А ну стоять! Ты кто такой?
– Антон Крюков, господа полицейские.
– Аусвайс!
Илья немецкий документ достал. Бумага настоящая, печати, подписи – всё немецкое. Один полицейский документ изучать начал, второй приказал:
– Покажи, что в узле.
Был у Ильи именно узел при одной лямке. Развязал горловину, показал.
– О! Сало! Тебе оно без надобности!
И полицейский забрал шматок. Вот же суки! Грабёж неприкрытый, а жаловаться некому, полицейские в селе – сами власть. Голову опустил, чтобы глазами себя не выдать. Полицейский документ вернул:
– Иди отсюда!
И долго смотрели вслед. Ничего, через год побегут отсюда немецкие прихвостни! Кого-то настигнет партизанская пуля, кому-то удастся ускользнуть в сорок пятом и обосноваться в Канаде или Аргентине, большинство под суд попадут и будут мотать срок на Колыме, или расстреляют их за злодеяния. Это сейчас, пока германская армия в силе, наступает, они чувствуют себя уверенно. Добраться до Щигров до начала комендантского часа не удалось. Но ещё на мосту остановили немцы. Застава у них тут стояла. И документы проверили, и узел досмотрели, и самого обыскали, даже обнюхали.
