В комнате Андрей провел почти безвыходно (кроме выводов в уборную) три дня. Ему регулярно приносили еду абсолютно неразговорчивые (видимо, по прямому указанию вождя) работники обслуги, сопровождаемые охраной. Скуку несколько скрашивала стопка выпусков «Правды», имевшаяся в наличии. Вскоре Андрей уже твердо знал, насколько увеличились надои в Курской области по сравнению с предыдущим годом и что Вторая империалистическая война, видимо, зашла в позиционный тупик.
Вечером третьего дня открылась дверь и послышались тихие шаги. «Вот и ужин», – лениво подумал он, поворачиваясь. И сразу вскочил на ноги. В комнату, бесшумно двигаясь в мягких кожаных сапогах, вошел Сталин.
«Слава богу, значит, все в порядке! – перевел дух Андрей. – Иначе пришел бы совсем не он».
Сталин молча подошел и уселся на один из стульев.
– Садитесь, – указал он на второй. Андрей сел.
– Я разговаривал с товарищем Рычаговым, – начал Сталин. – Он рассказал мне много интересного. В это невозможно поверить, но придется.
– Значит, проверка прошла успешно?
– Да, акция завершилась так, как вы и предсказывали. Мне придется доверять тому, что вы говорите. Первый вопрос, – Сталин тяжелым, немигающим взглядом уставился прямо Андрею в глаза. – Когда?
Тот сразу понял, о чем спрашивает вождь.
– В марте пятьдесят третьего. Еще много времени.
Сталин встал и начал прохаживаться по комнате, заложив руки за спину. «Да, нелегко это – узнать дату своей смерти. Но он справится», – подумал Андрей.
Действительно, не прошло и минуты, как Сталин продолжил:
– Да, много. Но почему же тогда я не смог привести страну к состоянию, из которого нет возврата к прежнему? Рассказывайте.
Как и предполагал Воронов, будущий развал страны взволновал Сталина гораздо больше неминуемо приближающейся войны, о которой тот даже не упомянул. Но Андрей твердо решил вначале обсудить кое-что другое:
– Я расскажу. Со всеми подробностями. Но сначала давайте договоримся о статусе нашего сотрудничества. О моем месте в вашем мире.
Сталин удивленно поднял брови и сказал раздраженным голосом:
– Вы, кажется, считаете себя в таком положении, которое позволяет диктовать товарищу Сталину? Мы сами решим потом, что с вами делать.
– Да, я считаю себя в таком положении, – не отступил Андрей перед давящим взглядом желтых сталинских глаз. Хотя это и потребовало от него мобилизовать все внутренние ресурсы. Но качать права надо было сейчас, потом будет поздно. – Давайте, товарищ Сталин, я детально объясню, как я здесь появился, и вы все поймете.
