— Я тоже буду скучать, сэр. Мы попрощались утром.
— Молодец! — Мы направились к зданию. — Мы еще увидимся перед твоим отъездом. — И он вошел в приют.
— Брат Бернард! — позвал я.
— Что, сын мой?
— Быть евреем это смертный грех? — выпалил я. Его лицо смягчилось.
— Нет, сын мой, — медленно и спокойно ответил брат Бернард. — Многие из нас забывают, что Иисус был евреем.
— Но брат Бернард, если я еврей, я не смогу приходить в церковь, не смогу исповедоваться, просить отпущения грехов, а после смерти буду гореть в аду.
Он подошел ко мне и взял за руку.
— Фрэнсис, — очень тихо сказал брат Бернард, — как бы нам не хотелось думать, что небеса принадлежат католикам, это не так. На небесах рады всем хорошим людям, независимо от веры, к которой они принадлежат. Мне очень хочется думать, что рай открыт для всего человечества. Будь хорошим человеком, Фрэнсис, люби своих ближних, твори добро и можешь не бояться ада. — Брат Бернард улыбнулся. — Понял, сын мой?
— Да, сэр. Кажется, понял.
— Ну и хорошо! Сейчас мне нужно идти. Обед, наверное, уже заканчивается. — Он взъерошил мои волосы и скрылся в здании.
Изо всех дверей во двор повалили дети.
Я решил войти в приют через спортзал. Несколько парней, среди которых был и Пит Санперо, играли в баскетбол.
Я захотел попрощаться с ним и предложить забыть старые обиды.
Увидев меня, они перестали играть. Я сразу почувствовал что-то неладное, и по спине забегали мурашки, но я уже давно научился не выдавать своих чувств. Я подошел к Питу и протянул руку.
— Давай все забудем. Пит.
Он не сводил взгляда с моего лица, не обращая внимания на протянутую руку.
— Конечно, давай, — согласился он и заехал мне прямо в челюсть.
Какой-то парень подставил ногу, и я полетел на пол. Меня схватили несколько рук, да так крепко, что я даже не мог пошевельнуться. Сначала, правда, я так удивился, что и не помышлял о защите. Пит Санперо склонился надо мной.
— Сукин сын, еврей, — прорычал он. — Пробрался в нашу школу, не сказав никому ни слова! — Он больно пнул меня в бок, затем нагнулся и ударил в лицо.
Мне удалось освободить одну руку и ухватить его за рубашку. Он отпрянул и в то же время вновь ударил меня. Я повис на Санперо, и вставая, он поднял и меня. Освободив вторую руку, я вцепился ему в горло. Пит отлетел к стене. Остальные парни принялись колотить меня сзади по спине и шее, но я не обращал на них ни малейшего внимания. Впервые в жизни я дрался, забыв в ярости обо всем на свете. Сначала я сдавил ему горюю, потом принялся методично бить головой о стенку. Пит колотил меня в живот. Из носа и рта у меня потекла кровь. Остальные навалились сзади, и мы покатились по полу. Послышался треск разрываемого пиджака и рубашки, но мне было наплевать. Единственное, что я хотел — это убить Питера Санперо. Сейчас я уже бил его головой о цементный пол. Неожиданно меня схватили за плечи сильные руки и оттащили от Пита. Наступила тишина. Меня крепко держал брат Бернард. Пит продолжал лежать на полу.
