Часть 1. Роль среды | страница 35

. С античных времен Апулия была очагом заселения пространства, лежащего между морем и внутренней почти пустынной зоной — Мурдже^>*BR, но также и очагом культуры. Ввиду изобилия торговых путей она была издавна открыта для влияний с запада — ее латинизация^>163 прошла вполне гладко, — как и для тех воздействий, которые оказывают на нее с востока Греция и Албания, преодолевая разделяющее их море. Некоторые эпохи истории Апулии оставляют впечатление, что она буквально поворачивается спиной к полуострову; судя по всему, эта страна от начала до конца является созданием бесчисленного количества человеческих рук^>164. В XVI веке обширная и богатая область Пулье^>*BS является огромной житницей и хранилищем оливкового масла. Всякий устремляется сюда, особенно венецианцы, которые всегда вынашивали мечту обосноваться здесь и даже дважды, в 1495 и 1526 годах, были близки к ее осуществлению; но кроме них и другие города Адриатики — Рагуза, Анкона, Феррара^>165. Благодаря наличию небольшой островной группы Тремити и деятельности Frati della Caritä^>*BT, которые там обитают, на протяжении XVI века в Апулии не прекращается контрабанда зерна^>166.

Но самый яркий пример кипучей жизни этих плоскогорий являют собой в середине испанского полуострова Старая и Новая Кастилия, земли которых избороздили дороги или, скорее, дорожные колеи^>167, истоптанные к тому же тысячами ног и копытами караванов arrieros^>*BU (роль возчиков, причудливые обыкновения которых описывает Сервантес, сравнительно невелика^>168). Эти бесконечные вереницы вьючных животных, мулов, осликов, не видных из-под поклажи, пересекают Кастилию с севера на юг и с юга на север. Они перевозят все, что встречается на пути: зерно и соль, шерсть и лес, глиняную или фаянсовую посуду из Талаверы и путешественников.

Эти «грузоперевозки» позволяют Кастилии обеспечивать связи между окраинными областями полуострова, которые окружают ее и часто отделяют от моря. Именно благодаря этим сообщениям Кастилия, как было о ней сказано^>169, «создала Испанию». Именно они определяют и, если угодно, обнажают сущность экономики страны: в самом деле, с давних пор эти караванные пути ведут на восток, прежде всего в Барселону, в задачи которой, наряду с прочим, входила продажа испанской шерсти; затем в Валенсию, процветавшую в XV веке^>170, в эпоху Альфонса Великодушного (1316–1458); наконец, в Малагу и Аликанте, которые в XVI веке являются портовыми центрами торговли шерстью. А. Шульте в своем труде о Grosse Ravensburger Gesellschaft