Доковыляв до стойки, матушка остановилась. На стене за стойкой висело такое огромное зеркало, какого матушке в жизни видеть не приходилось. Она некоторое время смотрелась в него, но с виду зеркало выглядело достаточно безопасным. Что ж, придётся рискнуть.
Она ещё немного сгорбилась и обратилась к человеку за стойкой.
— Икс козу муар, мусью, — окликнула она[14].
Человек за стойкой бросил на неё равнодушный взгляд и продолжил полировать стакан.
— Чего надо, старая? — спросил он.
В свидетельствующих о полном старческом маразме глазах матушки Ветровоск мелькнула едва заметная искорка.
— О… так ты меня понимаешь? — удивилась она.
— Да у нас тут кого только не бывает, — пожал плечами человек.
— В таком случае не будешь ли ты так любезен одолжить мне колоду этих — как их? — ах, да! Кажется, они картами зовутся, — проскрипела матушка Ветровоск.
— Никак собираешься в гроб сыграть? — сострил человек за стойкой.
В глазах матушки снова мелькнул ледяной огонек. Однако она сдержалась и спокойно ответила:
— Да нет, просто пару сьянсов разложить. Хочу попробовать понять, в чём суть.
Человек нырнул под стойку, вынырнул и швырнул ей засаленную колоду.
Матушка Ветровоск рассыпалась в благодарностях и заковыляла к стоящему в сторонке, покрытому пятнами от стаканов столику, в беспорядке рассыпала на нём карты и уставилась на них.
Буквально через несколько минут её плеча мягко коснулась чья-то рука. Подняв голову, матушка увидела над собой приветливое открытое лицо человека, которому кто угодно с радостью и без каких-либо вопросов дал бы в долг. Когда незнакомец заговорил, во рту у него блеснул золотой зуб.
— Прошу прощения, матушка, — сказал он, — но у меня и моих друзей, — он указал ещё на несколько гостеприимных лиц за соседним столом, — было бы гораздо спокойнее на сердце, если бы ты присоединилась к нам. Женщине опасно путешествовать одной.
Матушка Ветровоск мило улыбнулась ему, а потом неопределённо махнула в сторону своих карт.
— Никак не могу запомнить: циферки старше картинок или младше? — пожаловалась она. — Скоро, видать, собственную голову где-нибудь забуду!
Все рассмеялись. Матушка прошаркала к соседнему столу и уселась на свободное место, расположенное так, что зеркало оказалось прямо у неё за спиной.
Она улыбнулась про себя, после чего наклонилась вперёд, всем своим видом выражая готовность.
— Так расскажите же мне, — сказала она, — как играют-то в эти самые карты?
Ведьмы очень тонко чувствуют сказки. Они чувствуют их так же, как человек, купающийся в крошечном пруду, чувствует присутствие там форели.
