В тех случаях, когда, как это бывает, например при кровной мести, в подлинно родовом обществе предполагается вмешательство рода как союза сородичей, на эпической сцене появляется достаточно аморфная и неопределенная по своим очертаниям группа близких и дальних родственников (κασίγνητοι, ανεψιοί), к которым присоединяются также свойственники ("εται);
[232] друзья (εταίροι) и в некоторых случаях соседи (γείτονες). "Εται и ε'ταΐροι встречают героя когда он с победой возвращается с поля битвы в свой лагерь (Il. VII, 295). Κασιγνητοι и εται предают земле его останки если он погибнет в бою (Il. XVI, 456; ср. XXIV, 793, где последний долг погибшему Гектору воздают его κασιγνητοι θ εταίροι τε). Γείτονες и εται собираются в доме, когда его хозяин устраивает свадебный пир (Od. IV, 3, 16). "Εται и ανεψιό вмешиваются в ссору отца с сыном и пытаются их помирить (Il. IX, 464 слл.). Но особую важность приобретает наличие широкого круга родственников в таких критических ситуациях, как кровная месть или гражданская распря (Od. XV, 272 сл.; XXIV, 434 сл.). Человек, лишенный родственников, практически беззащитен перед произволом и насилием (Od. XVI, 115; ср. Il. IX, 648), и, напротив, тот, у кого их достаточно много, способен решиться на любое беззаконие и спокойно пренебрегает волей общины (Od. XVIII, 139 слл.; ср. Il. V, 474).
Необходимо еще раз подчеркнуть, что во всех этих случаях речь идет не о роде в собственном значении этого слова, а лишь о группе семей (ойкосов), связанных между собой как узами крови, так и брачными или просто дружескими союзами. Соответствующая этим отношениям форма социальной организации должна представлять собой некую промежуточную стадию на пути от большесемейной общины к соседской, но никак не род, поскольку в этом последнем не может быть никаких родственников по браку, а узы кровного родства, связывающие всех его членов в единый коллектив, не поддаются точному определению. По существу само понятие рода употребляется в поэмах лишь в чисто генеалогическом смысле, в тех случаях, когда нужно определить происхождение кого-нибудь из героев (Il. XX, 213 слл.).[233] Род как социальная группа, определенная единица общественного деления Гомеру практически неизвестен,[234] и это едва ли случайно. Можно предположить, что утратив еще в эпоху миграций свою экономическую целостность и уступив место основной хозяйственной ячейки общества моногамной патриархальной семье, род в дальнейшем оказался не в состоянии выполнять и свою основную социальную функцию — функцию контроля и организации взаимопомощи. Греческий γένος гомеровского периода был, по-видимому, организацией в основном культового характера и по этой причине остался вне поля зрения создателя героического военного эпоса отнюдь не склонного к пустому благочестию.
