Абсолютное большинство специалистов по «гомеровскому вопросу» склоняется в настоящее время к тому мнению, что известные нам «Илиада» и «Одиссея» не могли сложиться ранее VIII в. до н. э. или, говоря археологическим языком, до начала периода зрелого геометрического стиля (эпоха дипилонских ваз), что не исключает, впрочем, и отдельных вкраплений, относящихся к еще более позднему ориентализирующему периоду.
[10] Признавая все это за очевидную истину, мы не можем, однако, игнорировать и наличие в тексте поэм ряда ранних элементов, восходящих частью к «Темному веку», частью к еще более ранней микенской эпохе, и должны так или иначе объяснить их происхождение. В своем понимании природы гомеровского эпоса и характера его генезиса почти все современные филологи независимо от их «партийной» принадлежности как представители лагеря «разделителей», так и последовательные «унитарии» исходят из одной общей посылки, которую можно определить как «концепцию устного поэтического творчества» (oral poetry).
[11] Согласно этой концепции Гомер
[12] является замыкающим звеном в длинной цепи поэтов-сказителей (аэдов), с незапамятных времен воспевавших подвиги героев Троянской войны, не прибегая к письменному тексту. Есть основания считать, что устная поэтическая традиция, образующая фундамент гомеровских поэм, ту питательную среду, в которой они обе возникли и сформировались, уходит своими корнями в глубь веков, достигая того времени, когда, согласно подсчетам археологов, должна была погибнуть реальная Троя (примерно, середина XIII в.), а возможно, и еще более отдаленного прошлого.
[13] Подобно мощному насосу, героическая поэзия в своем развитии извлекала из глубин греческой истории и выносила на поверхность отложившиеся в тексте поэм и образующие его древнейшие исторические пласты формулы, образы, мотивы.
Определенный процент в этом «осадке» должны, по-видимому, составлять формулы и мотивы микенского происхождения.[14] Однако несмотря на то, что теоретически вероятность сохранения в эпосе исторической информации, восходящей к микенской эпохе, несомненно, существует, на практике всегда бывает достаточно трудно выявить ее в тексте поэм и отделить от материала, привнесенного в другое более позднее время. Ясно выраженные микенские реминисценции, вроде уже упоминавшегося шлема из клыков вепря, встречаются у Гомера крайне редко как своеобразные поэтические окаменелости, чудом уцелевшие в чуждой им культурной среде. Как правило, эксперименты по расчленению гомеровского текста на разновременные культурно-исторические слои наталкиваются на упорное сопротивление самого языка поэм, в котором старые (ахейско-эолийские) и новые (ионийские) формы слов тесно связаны между собой, образуя, по определению английского филолога Кёрка, своего рода лингвистическую амальгаму.
