(другим проявлением этой напряженности была начавшаяся примерно в это же время Великая колонизация). Обычные в племенном обществе межродовые распри, разумеется, не могли прекратиться вместе с переходом к городскому образу жизни. Они продолжались и в; новых условиях, приобретая нередко катастрофический характер. Многие из вновь возникших полисов оказывались спустя короткое время после своего образования на грани распада (роль своеобразного клапана, разряжавшего грозовую атмосферу внутри общины и не дававшего катастрофе совершиться, играла в это время опять-таки колонизация).
С точки зрения исторической типологии раннегреческий полис в том его виде, в котором он сложился к концу гомеровского периода, можно определить, как позднеродовое варварское общество в его специфическом городском варианте.[353] Такие характерные для этой социальной формации черты и признаки* как сословное деление общества в сочетании с системой гентильных союзов, политическое господство родовой знати, все еще очень сильный родовой партикуляризм, спроецированы здесь на необычный фон «преждевременно» (еще до образования государства) возникшего города. Соответственно и вырастающее в дальнейшем из племенной общины рабовладельческое государство отливается в практически уже готовую формул города-государства.
Было бы ошибкой считать этот путь развития исключительной особенностью одной только Греции. Города-государства, во многом напоминающие раннегреческий полис, в разное время существовали и в других районах Древнего мира, зародившись раньше всего на Востоке: в Шумере, в Ассирии, на сиро-финикийском побережье Средиземного моря. Однако восточные полисы, за исключением, пожалуй, только финикийских городов, не проявили достаточной жизнеспособности и довольно быстро сошли с исторической сцены, уступив свое место обширным территориальным государствам, объединенным под властью обожествленного деспота. Городская община была здесь с самого начала ослаблена противостоящим ей мощным храмовым (или дворцовым) хозяйством, которое само по себе уже было питательной средой для развития деспотии.[354] В Греции начала I тыс. до н. э., как мы уже видели, предпосылки для создания такого рода централизованной экономической системы отсутствовали. Поэтому развитие автократического тоталитарного государства не вышло здесь из стадии экспериментов. Лишенные необходимой материальной базы, эти попытки рано или поздно терпели неудачу, о чем свидетельствует судьба большинства тиранических и олигархических режимов архаической эпохи. Магистральной линией, по которой шло в это время политическое развитие греческого общества, было постепенное укрепление общины и ее институтов и ослабление заложенных в ее структуре потенций личного и родового могущества.
