Бегемот сгрёб монахинь и бывшего ведуна в охапку и потащил к ближайшей усыпальнице. Виктор дёрнулся, промычав что-то обидное в адрес гиганта, и тут же получил от него по шее. Великан прижал его к себе крепче, аж шейные позвонки захрустели, и поволок далее. В глазах потемнело, стало совсем нехорошо, словно на ведунской пирушке после ведёрка ликёра, и бывший послушник безропотно позволил себя дотащить до здания и забросить внутрь. За ним последовали монахини, упавшие точнёхонько одна на другую поверх его распростёртого тела. Заскрипели давно несмазанные петли закрывающейся двери, щёлкнул дверной замок и, как любят писать романисты, воцарилась тишина. Ну, почти воцарилась, если бы не спёртое дыхание, перерастающее в недовольное сопение. Монахини скатились с Виктора, предоставив ему возможность наслаждаться относительной свободой движений.
Да, хорошее местечко выбрали проклятые злоумышленники-циркачи, чтобы скрыть свидетелей их преступлений. Тихое, безлюдное, если не считать покоившихся в гробах мертвецов. Кричи сколько влезет - никого не дозовёшься. Не освободишься от верёвок, и тебя ждёт бесславный конец, длинная голодная смерть. С другой стороны, окажись правдой досужие слухи о нежити, обитающей на кладбище, и конец может настать куда скорее. Нет, Виктор совершенно не боялся в данный момент восставших мертвецов. Кровь бурлила в нём при воспоминании о циркачах, гнев застилал глаза алым, несмотря на кромешную тьму усыпальницы. Он во что бы то ни стало выберется отсюда и, может быть, отомстит. Жестоко отомстит за перенесённые невзгоды! Вот что будет целью его жизни. Он мог бы забыть афёру с вымогательством, ограбление, но поломанную судьбу и покушение на его бесценную жизнь он не простит никогда!
Что делать? Для начала следует отделаться от кляпа. Виктор с трудом начал сдавливать тряпицу зубами, пока она немного не сплющилась, потом принялся активнее и активнее пережёвывать её. Кляп поддавался; он намок от слюны, потерял жёсткость и форму, и вскоре Виктор, набрав воздуха в лёгкие, выплюнул его далеко от себя. Ура, получилось! Теперь займёмся верёвками. Они опутывали его руки за спиной и ноги в районе щиколоток и коленей. Дотянуться до них, чтобы перегрызть, нельзя. Можно попытаться растянуть их. Виктор поднатужился, путы врезались в тело, причиняя боль, которая не чувствовалась из-за напряжения, из горла вырвался измученный, замогильный стон, заставивший монахинь насторожиться и затаить дыхание. Взревев зверем, бывший послушник расслабился, отдышался и повторил попытку. Верёвки, как назло, не растягивались. Надо отдать аферистам должное, выбирать верёвки для своих гнусных целей и вязать узлы они умели.
