Тиха кладбищенская ночь! Не слышно пения птиц и стрекота насекомых, лишь воют на покойника собаки в окрестных дворах да громко бьют морду на околице перепившие мужики, справлявшие поминки. Никто не беспокоит покой усопших. Над могильными крестами висит жёлтая луна, к ней тянет ветви старый раскидистый дуб - обязательный сторож погоста. Ухает филин и полночным чудищем срывается с ветки, чтобы поскорее улететь из мрачной местины.
Со стороны свежей могилы, богато убранной цветами, с мраморным крестом, доносится тихий скрип. Он слышится долго, земля вспучивается, и из шевелящейся чёрной массы вырывается человеческая рука, унизанная запачканными драгоценными перстнями.
Виктор, будучи с кляпом во рту, промычал нечто невразумительное, выражая приветствие присутствующим в повозке дамам, особенно матушке Лазарии. Настоятельница юрпрудского монастыря учтиво кивнула в ответ, отчего колпакообразная конструкция, венчавшая её голову, сползла набок; она бы вообще свалилась с матушкиной маковки, если бы не шёлковые полупрозрачные завязки, элегантно крепившие головной убор под подбородком.
Неужели матушку арестовал Орден Карающих? Надо же, такую влиятельную особу, постоянную посетительницу балов, устраиваемых градоначальником, и арестовали! М-да, обнаглел Орден, обнаглел. Чем же провинилась добрая женщина? Неужели до понтифика дошёл слух о её поэтическом даровании, и её бесподобные творения ему не понравились? Какой изысканный литературный вкус у Его Святейшества, кто бы мог подумать.
Верёвки, связывавшие запястья Виктора, были прочными, и освободиться от них представлялось трудным занятием. Перетереть их не было никакой возможности, перерезать тоже, разве что у благородных дам имелось в наличии холодное оружие. Кстати, о дамах. Матушка Лазария мучительно дулась, медленно водя головой из стороны в сторону, потом не менее мучительно двигала челюстями, пока не случилось подлинное чудо: кляп зашевелился и спустя пару минут выпал у неё изо рта.
Истинно говорил Франсуа Миролюбивый после близкого знакомства с боевыми монахинями-вопительницами: "Голосу верующего нет преград!"
- На помощь! Бандиты чести лишают! - истошно заголосила настоятельница.
Надеждам далеко немолодой женщины, увы, не суждено было сбыться. Повозка остановилась, дверка отворилась, внутрь ворвался карлик-возничий и мигом заткнул ей рот выпавшим кляпом, для перестраховки завязав крикливый рот полоской ткани, предусмотрительно оторванной от её платья.
