— Отчего же не сводить! Можно, — выгнув грудь колесом, важно ответил Кузя. — Только вот… — покосился на окно, — мамка, верно, не пустит.
Слышавшая весь разговор от начала до конца за косяком, Катя шмыгнула в избу, доложила Анне. Та выскочила на улицу с тряпкой в руках, подперев руками бока, сузила глаза:
— Ты куда это собрался? — И Мирону: — А ты что, Дыб-нога, мне тут сына путаешь? У него вон дома работы навалом! Картошку пора тяпать, забор подновить…
— Мы заплатим! — перебил ее Вениамин.
Аргумент был весомым: Анна замолчала, думая над предложением. С потерей кормильца семью ожидали денежные трудности, попутный заработок не помешает.
— Ну, если ненадолго, — после некоторого замешательства ответила она. — Когда вернетесь?
— День-два. Самое большое — послезавтра к вечеру.
— Хорошо, идите. Но чтобы через две ночи он был тут, его на работу пора устраивать, — махнула рукой Анна и хотела уйти в дом.
— Постой, соседушка! — тонким, плаксивым голосом остановил ее Мирон. — Не откажи в милости, налей в память о мужике своем. Душа просит!
— Она у тебя каждый день просит!
— Дак то же без повода, а тут как-никак я тебе помочь оказал!
— Какую такую помочь? — удивленно вскинула брови она.
— Кузьку на работу устроил.
— Ты устроил? А что, мы бы без тебя не сговорились?
— Как знать!
— Ох, и вымогатель ты, Мирон. Знаешь, когда запрос делать! Ладно уж, так и быть, налью в память о муже немного в кружку. Но больше не проси! А то твоя бабка вон на меня опять ворчать будет.
— Что ты, добрая душа! — подскочил старатель с чурки и, едва не приплясывая, поспешил за ней. — Я ить, прежде чем домой идти, сначала у речки под кустом высплюсь, чтобы на тебя подозрения не было.
— Да, поспишь, — с укоризной отмахнулась Анна. — Только не бултыхайся, как в прошлый раз, а то протез уплывет.
— Как же теперь он уплывет? Я его вон к поясу привязал!
Нисколько не стесняясь окружающих, дед Мирон тут же сдернул штаны, показывая подвязанные к поясу помочи. Вместе с ними зацепил и кальсоны, оголив белоснежные ягодицы. Все, кто видел эту картину, отвернувшись, засмеялись. Сконфуженный Мирон тут же натянул одежду назад, но этого было достаточно, чтобы Валентина Рябова давясь от смеха, заметила:
— Когда же ты, дед, последний раз в бане мылся?
