И только начальника пристани не нашли.
Матрос, следивший за ним в бинокль, вызвал катер, но, когда катер подошел к лодке, на ней никого не было. Никто так и не понял, почему утонул Павел. Ведь он мог продержаться на лодке полчаса даже и в такой шторм.
Вот сколько событий случилось в один день в городке Усть-Каменске, стоящем на скрещении двух могучих сибирских рек.
Но пришли новые дни. Они принесли новые события и несколько действительно великих открытий, о которых нужно рассказать, прежде чем наступит зима, навалит снегу и городок Усть-Каменск, может быть, снова покажется безжизненным и скучным.
Юрку на радостях засадили дома. Его мать, вспоминая тот злополучный день, всякий раз принималась плакать от жалости к Юрке, к себе и оттого, что все могло кончиться гораздо хуже. Откуда-то она притащила громадный замок, примкнула лодку на цепь и сказала, что Юрка не должен ходить на берег, если не хочет, чтобы она умерла раньше времени. От отца Юрка узнал, что Петьку и Димку вынесли из леса.
А дня через три появился под окном сам Петька. Он поманил Юрку, но тот замотал головой: «Не могу! Заперли…» Петька провел ладонью по горлу, что означало: «Выходи, очень нужно!»
Юрка вылез в окно, и Петька сказал, что утонул Павел.
Юрка шел по улице, и дома казались ему маленькими, будто он смотрел на них в перевернутый бинокль. Сам того не замечая, он шел к Димкиному дому, ибо все, что они делали, они делали втроем и, прежде чем идти на пристань, нужно было вызвать Димку.
— Не надо… — сказал Петька. — Зачем он нужен?
Юрка не понял его слов да и не старался понять. Он любил Павла. В комнате на дебаркадере они подолгу толковали о больших плаваниях. Никому из них ни разу не удалось договорить до конца… И Павел, единственный из всех, принимал всерьез Юрку и его смутные планы.
Димка без разговоров вылез в окно. Как видно, его тоже заперли.
— Жалко! — сказал он. — А тебе?..
— Ты лучше молчи, — ответил Петька. — Не твое дело.
И Димка съежился и замолчал, будто Петька имел право говорить ему такие слова. Но Юрка снова ничего не заметил.
На дебаркадере их встретил старинный враг — пристанский матрос. Вчетвером они поднялись наверх.
Из машинки торчал лист бумаги, исписанный плотно прилегающими друг к другу строчками.
— В аккурат он писал, когда я зашел, — сказал матрос, — Где-то машинку достал… Не знаете, чья машинка?
Юрка вынул бумагу и пробежал глазами несколько первых строчек.
— Читай вслух, — сказал матрос. — Это надо читать вслух.
