Наконец он отыскал щель и запустил в нее онемевшие пальцы. Стало чуть легче. Он даже приноровился задерживать дыхание и уже не глотал воду, когда волны накрывали его.
Павел приподнял голову, чтобы посмотреть, не идет ли помощь. Новая волна заставила его припасть к доскам, но все же он успел разглядеть перевернутую лодку, которая плыла невдалеке от него. Он узнал ее сразу, — только одна лодка в Усть-Каменске была выкрашена в такой цвет. Она плыла, поблескивая яркими бортами, и волны, перекатываясь через нее, вспыхивали на миг оранжевым светом. Словно освещенные этим светом, возникли перед глазами Павла призрачные купола Атлантиды, и лицо Юрки — удивленное и восторженное, и шест с флагом, раскрашенным акварельной краской. Все это промелькнуло в одну секунду и исчезло. Осталась оранжевая лодка — пустая и беспомощная.
Случилось что-то недоброе… Может быть, — страшное. Нельзя ждать! Нужно немедленно собрать людей и идти на розыски!
А люди — на берегу.
А берег — в полутора километрах.
И человек, который только что цеплялся за доски, обламывая ногти, напрягая последние силы, чтобы удержаться на них, вдруг сам отпустил руки и поплыл к берегу.
С трудом удалось сбросить сапоги. Они утонули. Удалось снять китель. Он тоже пошел ко дну. А Павел плыл — плыл, стиснув зубы, глотая воду, путаясь ногами в лохмотьях разорванных брюк.
Но берег был слишком далеко. Берег мотался вверх и вниз, такой же взлохмаченный и пьяный, как и все вокруг. С каждой секундой небо раскачивалось сильнее и сильнее, и уже трудно было понять, откуда приходят крутые, бьющие в лицо волны.
А Павел плыл… И когда его, обессиленного, в последний раз подняло волной, то последнее, что он увидел, — это катер, который был так же далеко, как и берег. Даже дальше…
Катер, переваливаясь с боку на бок, несколько часов бродил по плесу. Он подобрал обе лодки. И ничего больше.
Наступила ночь, и катер повернул к берегу.
15. Несколько великих открытий
Город Усть-Каменск живет двумя жизнями.
Одна — со всей страной. Это газеты и радио. Газеты опаздывают дней на пять. Их не выбрасывают, прочитав, а складывают бережно и хранят. Радио, конечно, приходит вовремя. Трансляцию первомайского парада слушают, собравшись на площади у столба с динамиком, хотя радио — почти в каждом доме. Никто не устанавливал такой порядок — это обычай. Почту привозят пароходы и самолеты. Самолеты не задерживаются здесь надолго: чиркнут колесами по грунту — и снова в небо.
