Она в этом не сомневалась.
– А сотового у вас нет?
– Здесь сеть не действует.
Уэлч смотрел на нее сверху вниз. Его мокрые черные волосы блестели и прилипали к голове, черты лица казались более рельефными: высокий лоб, прямой, но не слишком крупный нос, твердый неулыбчивый рот и квадратный подбородок. Алекс, продолжавшая прижиматься к его твердому мускулистому телу, с изумлением ощутила пробуждавшееся желание. Она недоуменно уставилась ему прямо в лицо.
– Что-то не так? – нахмурился он.
– Нет, ничего – выдавила Алекс.
– Хорошо. Тогда будем греться. – Если Уэлч тоже ощущал желание, то не показывал виду. Он наклонился, снова подхватил Алекс на руки, не интересуясь ее мнением на этот счет, впрочем, ей и в голову не пришло бы протестовать. Потом, как был в одежде, так и шагнул под душ, держа в объятиях куда менее одетую Алекс. О блаженство! На них обрушился каскад горячей воды, смывая бурую грязь и унося ее в сток. Все еще дрожа и обнимая Джо за шею, Алекс подставила лицо под струю и закрыла глаза. Нужно было во что бы то ни стало подавить внезапно возникшее влечение.
«Это чистая физиология, просто ответ на близость привлекательного мужчины», – сказала она себе. С одной стороны, это было неплохо и свидетельствовало, что ее чувства, атрофировавшиеся после смерти отца, начинают восстанавливаться. С другой стороны, они проявлялись в столь неподходящее время и оказались направлены на неподходящего человека. Если бы это случилось на несколько недель раньше, она не оттолкнула бы Пола и тот не обратился бы за сочувствием к Таре Гоулд…
«Прекрати, – гневно приказала себе Алекс. – Не сметь думать о Поле! Он умер так же, как и отец. Разница только в том, что Пола я любила куда меньше», – осенило ее.
– Ну что, теплее? – голос Уэлча звучал у самого уха. Она не хотела открывать глаза. Когда ты лежишь в сильных мужских объятиях и прижимаешься к сильной мужской груди, справиться с влечением нелегко, но когда ты еще и видишь рядом сильное мужское лицо, сделать это еще труднее.
– Угу…
Руки и ноги начало покалывать. Особенно бедные замерзшие ноги; казалось, в них вонзались десятки иголок. Алекс пошевелилась. По ошибке приняв это движение за просьбу отпустить, Уэлч убрал руку, державшую ее под коленями, и Алекс скользнула вдоль его тела, пока не встала на пол душевой кабины. Это движение оказалось неожиданно эротичным. Его лицо было угрожающе близко. Глаза Уэлча потемнели, расширившиеся зрачки поглотили светлую радужную оболочку. Если бы Алекс захотела, она могла бы сосчитать волоски на его небритой щеке.
