Хищник рывком опустил стекло и вдохнул холодный воздух, который хранил запах остававшихся позади ферм и животных. Охота началась, и он вновь ощущал себя живым. Чувства обострились; знакомая эйфория заставила его улыбнуться, включить радио и найти любимую станцию. «Роллинг Стоунз», «Удовлетворение». Предзнаменование? Его улыбка стала шире.
Скоро он получит удовлетворение.
Проселок был пуст; фары освещали холмистые поля и черные дощатые заборы, время от времени выхватывая из темноты пасущуюся корову или лошадь. Было уже за полночь. Судя по всему, графство спало беспробудным сном. Хищник хорошо знал эти места, потому что родился и вырос здесь. Иногда его забавляло, что соседи, дрыхнувшие в своих постелях, чувствовали себя в полной безопасности. Он прожил среди этих олухов почти всю свою жизнь, а они и понятия не имели о его существовании. У их любимого «Райского графства» было двойное дно, но никто об этом не догадывался. Ни один человек. За исключением его жертв.
Он свернул направо, вырулил на федеральное шоссе, проехал по нему около пяти километров и остановился у мотеля. Свернув с дороги, он медленно проехал мимо кирпичного здания с комнатами для отдыха и автостоянкой, приглядываясь к машинам. На стоянке их было две – черный «Кэмри» и синий микроавтобус. Из автобуса вышла семья. Отец, мать и двое сонных детей порознь пошли к разным концам тускло освещенного помещения. Они его не интересовали.
У дальнего конца стоянки он съехал с асфальта и свернул в лес, любимое пристанище здешних охотников на оленей. Там он припарковался, вышел из машины, обогнул ее и вынул из багажника складной самокат с моторчиком. Чуть позже он воспользуется им, чтобы вернуться к машине. Хищник шел назад, к мотелю, молча толкая самокат перед собой. Забавно, что никого никогда не тревожило такое немного странное сочетание. Самокат выглядел невинно, как детская игрушка, и ехавший на нем взрослый мужчина казался смешным и безобидным.
У Хищника было любимое место в тени на самом краю опушки. Он обычно сидел на упавшем стволе и незаметно следил за всеми приезжавшими и уезжавшими. Иногда желанной жертвы приходилось ждать долго, но он ничего не имел против. Терпеливое ожидание было частью охоты.
Иногда нужное не попадалось, и приходилось уезжать несолоно хлебавши. Тогда он приезжал на следующую ночь, на третью – сколько понадобится.
Рано или поздно он всегда получал то, чего хотел.
В разгар октябрьской ночи он сидел в своем убежище, терпеливо, как паук у выхода из своего логова, следя за луной, клонившейся к западу, за тенями высоких сосен, что указывали на автостоянку, как стрелки часов. Особенно внимательно он присматривался к легковым и грузовым машинам, пикапчикам и микроавтобусам, трейлерам и фургонам, исторгавшим незнакомых людей и поглощавшим их вновь.
