[22].
В июне 1935 г. Н. Вавилов покинул пост президента ВАСХНИЛ.
С другой стороны, Т. Д. Лысенко не только подчёркивал в своих выступлениях необходимость быстрого внедрения достижений науки в производство, не только критиковал своих научных оппонентов за отстранённость их работ от неотложных практических нужд сельского хозяйства, но и сам провел много "толковых", по выражению Н. П. Дубинина, агротехнических решений. Равным образом и теоретические исследования Лысенко, его работы по развитию мичуринской биологии, были ориентированы на получение результатов, нужных сельскому хозяйству. Нарком (позже министр) сельского хозяйства СССР И. А. Бенедиктов отмечал: "Научные исследования, проводившиеся Лысенко и его сторонниками, были чётко нацелены на реальную отдачу и в ряде случаев уже приносили осязаемый практический эффект. Я имею в виду, как повышение урожайности, так и внедрение новых, более перспективных сельскохозяйственных культур".
В целом, теоретические исследования и практические работы мичуринцев оказались гораздо ближе к тогдашним требованиям заказчика-государства, чем работы вейсманистов, которые, вдобавок, были скомпрометированы провалом своих планов и обещаний.
Вненаучные приёмы дискуссий
Существенные расхождения мичуринцев и вейсманистов не только по научным, но и по мировоззренческим вопросам; конкуренция за приоритетность направлений и финансирование программ имели следствием применение, в ходе борьбы между ними, разных вненаучных приёмов: искажения взглядов оппонентов; игнорирования "неподходящих" экспериментальных данных; применения марксистской риторики; навешивания идеологических ярлыков; доносов и кляуз в парторганы; групповщину и клановость.
Марксистская риторика. Критика научных теорий со ссылкой на их противоречие "трудам Маркса ― Энгельса ― Ленина" являлась в Советской России 1920-30-х гг. и позже формой давления на оппонентов, которых, потеряй они бдительность, можно было бы обвинить в идеологических "преступлениях". Марксистской фразеологией особенно злоупотребляли профессиональные революционеры, которых после 1917 года оказалось немало среди научных администраторов, в том числе в биологии. Большинство мичуринцев, "крестьян от сохи", как их называли противники, конечно, не могло сравниться в жонглировании марксистской фразеологией с профессиональными бойцами идеологического фронта. Во всяком случае, вначале. Позже они научились отвечать "верным марксистам-ленинцам" на их же языке.
