— Изрядно! — удивился Кутузов. — А я на сии мелочи и внимания не обратил. И ведь прав ты, подъесаул, хотя… я же сказывал, что у меня до генерала быстро дослужишься. Храбрости и ума в тебе зело. Жалую тебе чин есаула. Заслужил.
— Благодарю, ваша светлость, — Бабенко кивнул головой и щёлкнул каблуками сапог.
— А ну, стрелок меткий, назовись, — великий князь поманил к себе Романа.
— Казак Полуянов, ваша светлость! — лихо козырнул он.
— А! Вот к кому подхорунжий бегала. Красив, стервец, да удал. Даром что женат, иначе барышни сохли бы по нему, — улыбнулся Кутузов. — За храбрость твою в деле ратном жалую тебе орден Святого Георгия четвёртой степени.
— Рад стараться, ваша светлость!
— Адъютант! Опять перо и бумагу. Да! И шкатулку с орденами захвати!
— Слушаюсь!
* * *
Вечернее собрание группы проходило в соседней с полководцем избе, на котором отсутствовала лишь дежурившая на тот момент Валя. Вот уже полчаса весь коллектив горячо спорил когда и где появится последний лазутчик, поставивший перед собой цель — ликвидировать великого русского полководца. С самого начала обсуждения выдвигались разные, порой самые фантастические версии, однако ни одна не была принята за основную. Оля задумчиво сидела за столом, глядя на пламя в печи и целиком уйдя в себя. Временами её губы что-то беззвучно нашёптывали. Севка это заметил и подошёл к супруге.
— «Отселе в думы погружён, глядел на грозный пламень он…» — с улыбкой процитировал он отрывок из известного стихотворения и ласково поцеловал супругу в щёку. — О чём задумалась, гофмейстерина?
— Кто-кто? — удивлённо воззрилась на него Ольга.
— Михаил Илларионович сегодня сказал, что у тебя есть все задатки стать такой важной дамой при дворе. И ещё сказал, что я должен беречь тебя пуще жизни своей. Мне достался очень редкий самородок.
— Не говори ерунду.
— Это не ерунда, Трубачёва, — отвлёкся от обсуждения Бабенко. — Я подтверждаю слова Кутузова. Тебе только дворянского звания и не хватает.
— П-ф-ф-ф! В роду Зуевых были дворяне, — дунув на чёлку, ответила девушка. — Статский советник, а ещё раньше бояре, правда не столбовые.
— Даже так? — на неё смотрело удивлённое лицо супруга. — Ты никогда не говорила об этом.
— А ты не интересовался.
— Никогда не думал, что буду женат на дворянке. Так о чём ты задумалась?
— О том, кем будет последний участник диверсионной группы.
— И кем? Самим Наполеоном? — усмехнулся Севка.
— Нет, женщиной.
— А ну, Трубачёва, поделись со всеми своими умозаключениями, — Бабенко аж привстал со своего места.
