— И я знаю. Он лётчик Люфтваффе[9]…
— Не утрируй. Я знаю, кто забрал себе этот персонаж.
— Что? Ты серьёзно?
— Более чем.
— Я тебе не верю. Филиалы и кое-кто ещё с ног сбились, выискивая по крупицам мелкие подробности его прибывания в красной зоне, чтобы сделать анализ и выйти в реале на него, а тут приходит мой сотрудник и на полном серьёзе утверждает, что ему известна личность этого таинственного лётчика.
— Ну и хрен с тобой, не верь дальше.
— На сегодня задание только одно и очень маленькое, — решив сменить тему, поведал Антон. — Нужно проверить дислокацию маяка № 4 в районе Юхнова и при наличии проблем, заменить его.
— Если не секрет, что за маяк?
— Секрет.
— Тоха! Иди ты знаешь куда?! Лучше бы перевели тебя, а не Константина Сергеевича!
— Что, влюбилась в него?
— У голодной куме одно на уме! В отличие от тебя он такого не позволял и относился к нам обоим с уважением. Правду говорят, чтобы узнать человека — нужно дать ему деньги или власть, а лучше и то и другое одновременно. Из тебя руководитель, как из танка балерина.
— Ну и целуйся со своим Бабенко! Если не положено рядовым сотрудникам знать информацию, то я не намерен нарушать данный запрет!
— Ба! Да ты влюбился в меня!
— Скажешь тоже…
— А что сразу покраснел, Тоша? А? Правда глаза колет?
— Да, влюбился и что? Что в этом плохого?
— Не, Антон, мы с тобой не пара. Однозначно, как говорит Жириновский.
— Это почему же? — недовольно засопел молодой человек.
— Мелок ты. Но не ростом, а душою. Нет в тебе такой харизмы, как в Константине Сергеевиче.
— Ну и вали к своему Бабенко! Что, думаешь, я слепой? Не вижу, как ты на него смотришь?!
— Дурак ты, Тоша, и мысли у тебя дурацкие. Я Константина Сергеевича уважаю за профессионализм. Не спорю, для меня он мужчина приятной наружности, но не более того. Ладно, не будем переливать из пустого в порожнее. Давай резервный маяк, и я полетела.
— Никаких личных инициатив! — зло крикнул Антон. — Иначе вылетишь отсюда с треском!
— Инициатив не будет, остальное решать не тебе.
— Как знать, как знать…
— Кроме мелкости в тебе присутствует ещё и низость. Ты сейчас используешь своё служебное положение в корыстных и личных целях.
— Стерва ты и… гадина! А ибэпэшники я поменяю только после твоего задания.
— Да можешь вообще не менять — переживу, — Женька с презрением окинула взглядом незадачливого кавалера и легла в «саркофаг».
Вечерний воздух подходящего к концу июльского дня был достаточно свеж. Жара спала, уступив место лёгкой прохладе. Синицына понимала, что руководство отправило её глубоким вечером, боясь очередной нештатной ситуации. ПНВ
