Подходящее место удаётся обнаружить примерно через милю. На трёх больших камнях сверху лежит четвёртый, широкий и плоский, он создаёт подобие крыши. Мы без раздумий забираемся внутрь.
Здесь сухо, и мы усаживаемся на пол каменной пещерки. И как раз вовремя! Дождь снаружи усиливается – теперь он уже не капает, а льёт как из ветра.
Мы достаём из заплечных мешков нехитрую снедь и принимаемся за еду. В ход идут тонкие полоски вяленого мяса и сушёные фрукты. Запив всё это чистой колодезной водой, мы приваливаемся спинами к прохладной поверхности камня и ждём завершения дождя.
Пока стена воды отделяет нас от внешнего мира, в каменном убежище ведётся неспешная беседа.
– Ты никогда не думал о нашем даре? – спрашивает Кристина.
– Трудно о нём не думать, когда пользуешься им каждый день.
– Я не о том, – смеётся девушка. – Сам знаешь, одни рождаются с даром, а другие нет.
– Так и должно быть, – пожимаю я плечами. – Представь, если бы каждый носил за пазухой колоду карт!
– Да, пожалуй. Но почему именно мы?
– Мы?
– Да, ты и я. Мы ведь единственные в своих семьях у кого есть дар.
– Не знаю, – вздыхаю я. – Может это решают боги.
– Они покинули наш мир, – качает головой Кристина.
– Да. Но что если они всё ещё наблюдают за миром? Они ведь всемогущие, верно?
Девушка не отвечает. Какое-то время проходит в молчании, а затем она спрашивает следующее:
– А ты не думал о том, чтобы повидать семью?
Я внимательно смотрю на неё, пытаясь понять, не шутит ли она.
– Я не шучу, – добавляет Кристина, словно прочитав мои мысли.
– Думал, конечно, – говорю я, опустив голову. – Но не о том, чтобы их увидеть. Лишь о них самих. О маме, и о том, какие тёплые у неё всегда были руки. О младшей сестре, которая едва научилась ходить, когда меня забирали в Академию. Сейчас она, наверное, уже вовсю встречается с мальчиками.
– Но почему ты не хочешь их повидать?
– Потому что это запрещено, – отвечаю удивленно я.
– Да наплевать на запреты! – решительно заявляет Кристина, и её лицо озаряет улыбка. – Нельзя всегда и везде следовать правилам.
– Даже если на кону твоя собственная жизнь, или жизнь твоих родных?
– Если об этом никто не узнает, как тогда на тебя объявят Кровавую охоту? – улыбка девушки становится ещё шире.
– Я не готов рисковать жизнями своих родных, – твёрдо говорю я. – А ты?
– Я… не знаю. Возможно, когда стану Странствующим Игроком…
– Да, – неожиданно для себя соглашаюсь я, – в этом есть смысл. За странниками Академия следит не так пристально.
