Голубич внешне спокойно воспринял эти слова, только в глубине его глаз что-то дрогнуло, он невольно взял её плечи в свои сильные руки.
– Он действительно безумец, этот ваш старый знакомый. Однако нам пора ехать, пока в ресторане не съели все самое вкусное.
Но они продолжали стоять, мужчина продолжал обнимать женщину за плечи, а она доверчиво и ласково смотрела на него снизу вверх, сохраняя свою полуулыбку.
* * *
Спальня в доме Манчич. Елизавета и Мустафа лежат на широкой кровати. Он лежит поверх одеяла в красивом халате. В зубах у него не раскуренная трубка. Голова женщина на его груди.
– А ведь я полюбила тебя еще тогда, на берегу Савы. Я так хорошо запомнила твое лицо. Оно снилось мне все эти годы, пока я не встретила тебя. И когда на перроне я узнала тебя, то чуть не умерла от радости и страха, что ты снова исчезнешь. Ну, скажи, признайся мне, ведь это был ты, Мустафа Голубич?
Мустафа поцелуем закрывает ей рот.
– Потом…позже… я расскажу тебе…хорошо? А сейчас лучше ты расскажи мне, с кем это ты любезничала перед моим приходом?
– Как! Значит, ты видел его?
Один из помощников и сподвижников Голубича в трудной работе разведчика-нелегала Стилинович вспоминал:
«Мустафа назначил мне встречу в венском парке, где всегда было много людей и было довольно трудно обнаружить слежку. Но мы знали такие аллеи, которые очень хорошо просматривались, и к нам было практически невозможно подобраться незамеченным. Я, как всегда, пришел раньше назначенного времени, потому что никогда не мог сдержать радостного чувства от предстоящей встречи с этим удивительным человеком. Я знал, что услышу много занимательных историй и инструкций, касающихся правил поведения и конспирации, которые было не только необходимо выполнять, но и очень интересно слушать. Но была еще одна причина, как раз из конспиративной области. Придя на место пораньше, я всегда имел возможность внимательно осмотреться, изучить лица и манеру поведения людей, которые появились здесь сразу же после моего прихода.
Потом, за полчаса до встречи я встану и пойду по аллее. Я буду неожиданно останавливаться около различных киосков, в которых продают сувениры. В их стеклах отражаются люди, идущие в том же направлении. Если я увижу кого-нибудь из тех, кто пришел к скамейкам вслед за мной, мне придется долго проверять – не мой ли это «хвост».
Но пока все нормально. Так, давай-ка свернем на эту узенькую дорожку. На ней моим преследователям будет очень трудно. Ах, я так и знал, что у меня развяжется шнурок на ботинке. Снимем-ка его совсем. Так, вытряхнули камушек, – почему бы ему туда не завалиться. Теперь надо ботинок надеть. Но куда же присесть? Да, на этой дорожке скамеек нет. Тогда допрыгаем вон до того дерева, прислонимся к нему так, чтобы была видна часть дорожки, по которой я уже прошел. Отлично, никого нет. Значит, я чист. Теперь можно и к Мустафе. Он-то придет все равно позже, или это мне только так кажется. Если он меня научил всему этому, то представляю, как хитро он проверяется сам.
