– Люди, которые это придумали, не глупее нас с тобой. Любая монархическая власть сосредоточена в руках одного человека – короля, императора. Он принимает окончательные решения, и он же берет на себя всю ответственность за неудачу.
– Да, я у кого-то читал, что именно поэтому масоны, прежде всего, пытаются разрушить любую монархию. На монарха трудно влиять, к нему приблизиться даже нелегко.
– Это все так. Именно поэтому германский император должен ответить за разорение Сербии и моей Боснии. Он вступил в войну на стороне Австрии, зная, что её ультиматум Сербии несправедлив, обвинения необоснованны. Нельзя было за убийство Фердинанда – врага славян, убивать тысячи людей. Он знал, что эта война будет отличаться от балканской. Тут уже не штык и сабля убивают, а пулеметы, аэропланы, бронированные машины, шрапнель и даже газ. А ты видел дула немецких мортир? О, они прекрасно знали, что будет великая резня.
– За это ты хочешь убить Вильгельма?
– Да, убью, хотя бы его охраняли тысячи полицейских. Каждый должен заплатить по долгам – и Вильгельм, и Карагеоргиевич.
– Я готов помочь тебе, Гойко. Я, правда, не много, что умею. Но при случае бомбу бросить в автомобиль смогу или как Гаврило Принцип.
* * *
Вновь пыточная в гестапо.
– Извините, господин майор, в Сточу рассказывают об одном торговце металлоломом. Он мало зарабатывал и решился на кражу. Попался, отсидел в тюрьме и опять стал собирать железо, зарекшись когда-либо воровать. Но с того момента, как его выпустили на волю, первым, кого арестовывали, если случалась кража, был этот человек. Такая и у меня судьба. Начали швейцарцы кого-то ловить и первым делом меня выгнали во Францию. Начал там занятия, пришла бумага из Белграда. Король Александр с Пашичем приготовили суд над Дмитриевичем-Аписом. Я воевал рядом с этим человеком и знал его храбрость, честность и патриотизм. Его схватили, а меня притащили из Парижа. Они хотели, чтобы я дал ложные показания на того, кого считал своим учителем и благодетелем. Я отказался и превратился из свидетеля в обвиняемого.
– А что именно ты должен был показать на Аписа?
– Что он хотел развязать войну.
– Разве это не так? – удивился Хелм.
– Наоборот, господин майор, Драгутин думал, что смерть наследника остановит войну. Кому же её вести, не старику же дряхлому Францу Иосифу? Так он хотел жизнью одного человека спасти много жизней.
– Да, оригинальная мысль. Сам придумал или Апис подсказал? Ладно. Это неважно. Скажи-ка, лучше, когда ты начал работать на русскую разведку?
