Но что-то надо было все-таки решать. И мистер Гройль, вежливо выпроводив ближайших советников из своего пентхауса, опять очутился у бронированно-гудронированной дверцы. Сегодня он должен туда войти – на кону судьба империи и, соответственно, ее Главного Канцеляра.
И он вошел. С трепетом, отчасти – со злорадством, чуть-чуть – со страхом от предстоящего соприкосновения с иным миром, иным разумом.
В небольшой уютно обставленной комнате со вращающейся кормушкой в стене стояло у окна невысокое существо. Существо было одето в халат с капюшоном. Стояло оно спиной к вошедшему, неподвижно глядя в широкое окно.
А там, за окном, как и из спальни Главного Канцеляра, было видно ТО, что венчало Великую Стелу, ТО, чему, сами того не ведая и никогда не видевши, покланялись все жители империи… Где юные, только что прошедшие обязательную санацию желторотые цыплята приносили присягу верности и посвящались в гройлеры.
Прямо напротив окна, в нескольких метрах, парила над империей фигура ее основателя, выполненная из сверхпрочного гудрона и покрытая бронзовым напылением. Это был памятник… петуху! Как есть – петуху, с лихо вздернутым хвостом, зубчатым гребешком на голове, серьгами и хрящеватой бородкой. А главное – с полным оперением!
Вот кто был на самом деле идолом многих тысяч оголенных санацией гройлеров, куроподобных существ без гребешков и шпор, без пола, без роду и племени.
Это гудронное петушье изваяние за окном было точной, многократно увеличенной копией ТОГО, КТО стоял сейчас спиной к вошедшему Главному Канцеляру империи. Того, кто неотрывно смотрел на памятник самому себе и был погружен в горькие мысли о причудливости судьбы…
Когда-то он был любящим семьянином, мужем и отцом, и жена Глаша ласково называла его Петей, Петенькой… И всего у них было в достатке: соломенная крыша над головой в их уютной избе-курятнике, и золотистого пшена, и зеленой травы, и хрустальной водицы из речки Поколенки. А главное – был мир душевный, лад семейный и то самое, что принято называть тихим счастьем.
А потом… В один радостный день (злосчастный день, как станет ясно позже!) его женушка, Рябая Глаша, снесла первое в их совместной жизни яичко. И было оно, как то и положено у чилийских карликовых арауканов, небесно-голубого цвета. И было это яйцо роковым…
Пока Глаша высиживала яйцо, Карлик Петя ночей не спал. Вот он, шанс резко изменить судьбу, взлететь по-настоящему, а вовсе не на «Канатной Орбите», что протянута над Площадью Яйца! Его собственное, снесенное курочкой Глашей яйцо возведет карлика и карлицу на недосягаемые прежде вершины!
