В те времена заматеревший Мазокур и женился – по большой любви, надо сказать. Души своей петушиной не чаял в скромной, неприметной курочке, прозвал ее Мазочкой.
– И когда же моя Мазочка станет мамочкой? – ласково трепал, бывало, супругу по хохолку Мазокур.
Но вот они, вот – долгожданные яйца, аж целых два! Высиживая их по очереди, супруги мечтали, как назовут курят, гадали, кто у них будет – цыпики или цыпулечки? А вдруг – братик и сестренка!
В злосчастную «ночь ненастную» исчезли яйца.
Весь Кур-Щавель знал, кто похитил потомство четы Мазокуров, но все лишь разводили крылышками в стороны и повторяли одно и тоже:
– Такого просто не может быть! Чтобы у нас, в Кур-Щавеле, завелся вор, похититель детей… Может быть, он хочет выкупа? Ведь Мазокур жутко богат.
Хм, выкупа! И о том, что никакого требования о выкупе никогда не поступит, тоже знали абсолютно все в Кур-Щавеле.
А Мазокур впервые в жизни накричал на Мазочку:
– Ты никудышняя мать! Ты недостойна называться курицей-несушкой! Как ты могла не уберечь наших будущих курят?
Мазочка, плача, тихонько вышла из курятника и… больше ее никто никогда не видел. Может, она забрела в горы и там окончила свои дни в холоде и одиночестве; может, погрузилась в теплые морские волны, чтобы навеки упокоиться от позора…
После этого Мазокур стал таким, каким он стал – угрюмым, ироничным до сарказма, одержимым в работе и неприступным для представительниц другого пола.
А в тот печальный день Рябая Карлица Глаша созвала экстренное заседание «Куриных мозгов» и официально подтвердила то, о чем уже кудахтал весь Кур-Щавель (соседка растрепала, в точности как в поговорке: «Расскажи курице, а она – всей улице»).
– Меня бросил муж, Карлик Пит, – сообщила Глаша ровным голосом и вдруг залилась слезами: – Петя… Петенька… И все свежие яйца унес – пять штук! Одна я со своими недорослями курятами осталась.
– Как, как? Это же примерный семьянин, многоуважаемый академик Пит, кукаректор нашего достославного университета? Правда, бывший кукаректор, но все-таки… Был ведь…
«Окольцовцы» изо всех цыплячьих сил делали вид, что ушам своим не верят.
Хотя не кто иные, как они самые, незадолго до этого бурно обсуждали на площади Яйца и побег Карлика Пита, и похищение им своих собственных яиц.
Но постойте… Только ли собственных, то есть голубых, уникальных и неповторимых?
Тут-то и сообразили кур-щавельцы, что, помимо снесенных Рябой Карлицей Глашей, Карлик Пит прихватил и яйца четы Мазокуров…
