Пред жадными людьми не отворяй дверей,
Но, раз открыв, нельзя за двери гнать людей.
*
В Хиджазе люди, жаждою томимы,
Не соберутся у солончаков.
Но там, где пресных вод источник свежий,
Найдешь людей, и птиц, и муравьев.
РАССКАЗ 14
Некий падишах нерадив был в государственных делах, а войско держал в нищете. Естественно, что, когда против него выступил сильный враг, все его воины обратились в бегство.
Не хочешь денег воину ты дать?
Не схватит он меча за рукоять!
Один из ратников, отказавшихся от службы царю, был мой друг. Я его порицал, говоря:
— Низкий, неблагодарный и нечестивый негодяй — тот, кто при малейшей перемене счастья отворачивается от своего господина и свертывает ковер благодарности за его долголетние милости.
Он ответил:
— Ты должен великодушно простить меня — на моего коня перед тем сражением не досталось ячменя. Седло же я заложил. Если царь жалеет денег для воина, то невозможно жертвовать ради него жизнью.
Дашь денег воину — и он пойдет на смерть,
Не дашь — ища еды, обрыщет он всю твердь.
*
Только сытый воин полон силы боевой,
А с пустым желудком воин не идет на бой.
РАССКАЗ 15
Некоему вазиру дали отставку. Он стал дервишем. На него оказало благотворное влияние общение с дервишами, и он достиг состояния душевной сосредоточенности. Тогда царь снова стал проявлять к нему внимание и предложил опять поступить к нему на службу. Но вазир отказался со словами:
— Отставка лучше, чем служба.
Тот, кто в углу спокойствия живет,
Псам затыкает пасть, а людям — рот,
Ломает клевету, доносы рвет,
Воздвигнув против сплетников оплот.
Государь возразил:
— Нам настоятельно необходим муж, тебе подобный, к государственным делам способный.
— Признак достойного ученого, — сказал бывший вазир, — заключается в том, чтобы не предаваться таким занятиям.
Затем слывет хума почтенней птиц других,
Что кости ест, существ не трогая живых.
*
Раз у рыси[6] спросили:
— Почему ты избрала общество льва?
— Потому, — ответила рысь, — что я питаюсь остатками его добычи, костями съеденной им дичи, и могу жить спокойно до старости, не боясь злобы врагов, под покровительством его ярости.
Тогда ей задали еще один вопрос:
— Если ты ходишь под сенью его покровительства и благодарна ему за его благодеяния, то почему
бы тебе не подойти к нему поближе, чтобы он ввел тебя в число его близких, в свиту его преданных рабов?
— Но я сама, — молвила рысь, — опасаюсь ярости льва!
Пусть гебр хоть сотни лет огонь лелеет свой,
Но упадет в огонь — сгорит он с головой.
