Кто знает его здесь? Никто. Где указаны его имя, фамилия, возраст, происхождение? Нигде. Тогда чем он лучше бродяг, которые в пьяном угаре ставят крестик вместо подписи в вербовочном листе...
Поутру Надежда тщательно вычистила свой казачий чекмень, изрядно поизносившийся, и пошла искать трактир «У Варшавских ворот». Она загадала: если портупей-юнкер узнает её, то она запишется в полк, если нет — то уйдёт прочь и будет ждать новой оказии. Только бы там не заставляли её пить вино и танцевать с оборванцами.
В трактире дым был коромыслом. Старые солдаты, держа в руках кружки, курили глиняные трубки. Завербованные, шатаясь меж столов, пели, болтали о чём-то, пили, пытались танцевать. Но музыканты играли не в лад, и мелодия хромала, как инвалид с деревянной ногой. Дембинский будто сквозь землю провалился. Надежда совсем собралась уходить, но вдруг услышала его голос:
— А, милый юноша с Молоковской заставы... — Он назвал корчму, где она жила. — Рад видеть вас...
Надежда обернулась. Портупей-юнкер стоял за её спиной, держал в руках большую стеклянную рюмку с зеленоватой вейновой водкой и улыбался ей, точно своему знакомому.
— Но теперь-то вы решились?.. Может быть, выпьем за нового коннопольца... — Он явно был навеселе и протягивал ей сосуд с напитком.
— Пить не буду! — Она с ненавистью посмотрела на предлагаемое ей угощение, но потом решила смягчить ответ. — Разве без этого дикого обряда записаться в ваш доблестный полк нельзя?
— Можно! — Дембинский тотчас поставил рюмку на стол. — Не обращайте внимания на нашу вакханалию. Это делается для местного сброда.
— И танцевать с ними вы меня тоже не заставите?
— Нет. — Он взглянул на неё серьёзно. — Вы же сами сделали этот выбор. Ротмистру Казимирскому будет приятно приобресть такого рекрута. Идёмте в штаб...
— Но только я хочу служить на собственной верховой лошади!
— Само собой разумеется. — Портупей-юнкер крепко взял её за руку и повёл из трактира на улицу.
Командир эскадрона сидел в штаб-квартире и изучал ведомость о вербовке, поданную писарем. Настроение у него было не радостное. Набор шёл вяло. Рослых солдат, нужных для лейб-эскадрона, не набиралось и десяти человек. По большей части люди были все шестивершковые[11] и, как назло, — лишь из мещан да сельских поселян.
Сняв шапки, Надежда и Дембинский поздоровались. Казимирский, скользнув взглядом по казачьему чекменю Надежды, вежливо спросил её:
— Что вам угодно?
