– Ладно, прекращайте разговоры, не ваше это дело! – сердито прикрикнула еще раз на женщин Клавдия. – Становитесь в очередь. Кто первый?
Петр Макарович притормозил у забора бабы Ани. Машину поставил в тени раскидистого дуба, который вытянул свои ветви на дорогу. День обещал быть жарким, садиться в душный и прогретый солнцем уазик не хотелось. Участковый не успел постучать в калитку, как дверь сразу открылась. Старушка с надеждой смотрела на него, прикрывая ладонью глаза от солнца.
– Ну, что, Макарыч? Нашли мою Надюшку?
– Пока не нашли, баба Аня, но точно могу сказать, что еще ночью она была жива.
– А ты почему тогда ее не ищешь?
– Тут дело такое, Анна Васильевна, – официально обратился к бабке участковый, – поговорить мне с вами надо.
– О чем? Ты вон Толяна с Юрком пытай, а я ничем помочь тебе не могу, – набросилась на него баба Аня.
– С мужиками я уже разобрался, а вот с вами еще не все вопросы раскрыл. Вы позволите пройти?
– Что-то мне милок страшно стало. Ты чего, как неродной, ко мне обращаешься? Я же тебя с малых лет знаю. Ну, проходи, коли надо, – баба Аня раскрыла пошире дверь и пригласила Макарыча в дом.
Не успел участковый дойти до крыльца, как во двор вбежала, тяжело дыша, Варвара.
– Петр Макарович, как дела? Что-то новое узнали?
– Заходи, соседка. Макарыч поговорить со мной задумал, наверняка, я главный убивец, – горько пошутила бабушка, – мне одной страшно с ним оставаться, вдруг новость плохая совсем меня доконает.
Участковый тяжело вздохнул, но согласился, что во время его разговора с бабой Аней будет присутствовать соседка. С одной стороны, это хорошо: если со старухой случится приступ, будет рядом помощник. А с другой – дерьмово. При чужом человеке бабка может не захотеть раскрыть всю правду о своей внучке.
Они прошли в дом. Участковый огляделся. Обстановка скромная и ветхая. Одну стену занимала древняя печь, через закопченный бок которой тянулась большая трещина. У окна расположился колченогий стол, покрытый цветастой клеенкой с круглым прожженным пятном в центре. Видимо, кто-то поставил на него кастрюлю или чайник, забыв подложить защиту. Рядом стояли три табуретки, краска на которых давно облупилась и висела клочьями. В стене напротив зиял дверной проем, наполовину закрытый ситцевой шторкой.
«Совсем бабка обнищала, – подумал участковый, посмотрев на бедное убранство дома, – и помочь некому. Надежда – молодая девка, но, кажется, на бабушку ей наплевать». Он достал свою папку и занес в блокнот напоминание, чтобы рассказать о бедственном положении старухи главе деревни, а тот уж поймет, как организовать помощь.
