– В воде. Я случайно заметил. Первый раз прошел мимо, а когда возвращался, посмотрел на озеро под другим углом и увидел подошву сапога, торчащую между веток.
– Почему ты решил, что это труп? – вглядываясь в воду и пытаясь между букетом растений разглядеть мертвое тело, спросил уже спокойнее следователь.
– Я тоже сначала подумал, что это чей-то старый сапог, даже прошел мимо. А потом меня будто стукнуло: стал палкой проверять и нащупал. Труп, кажется, застрял, поэтому всплыть не мог. Давайте вместе вытащим тело на сушу.
Сегамачо и Нестеренко шагнули в воду и, погрузив руки по плечо, нащупали убитого, но что они ни делали, достать труп не получалось. Его что-то прочно держало на дне, а сквозь клубы ила и донную траву, которая колыхалась в воде, они ничего не видели.
– Что за черт! – выпрямился рассерженный следователь. Как можно было так застрять! Будто специально, чтобы усложнить нам работу. Михаил Максимович, не в службу, а в дружбу, принесите нам фонарь и «кошку». Иначе можем так повредить тело, что патологоанатом потом в причине смерти не разберется.
Пока криминалист ходил за вещами, следователь и участковый пытались достать убитого. Нестеренко все еще был в болотных сапогах, поэтому пока не промок. Сегамачо, наоборот, погрузился в воду в повседневной одежде. Он шагнул в глубину, желая с другой стороны подхватить тело, и провалился в илистое дно по горло.
– Здесь, кажется, омут. Я попробую нырнуть и посмотреть, где Котыч застрял, – проговорил Гусев, отфыркиваясь, как собака.
– Давай, – согласился следователь, – все равно пока другого варианта нет. Хотя погоди, ты тяжелый, посмотри, какую муть развел, – он показал на озеро, где из-за поднявшегося ила ничего теперь нельзя было разглядеть. Потом он повернулся на шум и воскликнул, – ого, ребята с поляны вернулись! Сейчас кого-нибудь из них к тебе на помощь отправлю.
Сегамачо посмотрел на стоянку и увидел, что подъехала машина, которую отправлял Нестеренко к другому съезду на озеро. Полицейские вышли из автомобиля и вместе с криминалистом приближались к ним. Он все равно попробовал нырнуть, но, как и предсказывал Нестеренко, только всколыхнул со дна ил, а в мутную воду проникало так мало света, что разглядеть что-либо было невозможно.
Сергей Иванович, вылезайте из воды. У вас есть во что переодеться? – и, увидев, как Сегамачо утвердительно кивнул, продолжил. – Отправляйтесь к машине, мы здесь теперь сами справимся.
Участковый неуклюже выбрался на берег. С его одежды стекала вода, он стоял, громко дыша, непривычные к тяжелой работе руки тряслись, в глазах снова закипали слезы. Сегамачо казался себе таким жалким, убогим, недостойным жить, что захотел снова убежать в лес и выплеснуть накатившую боль и безысходность. Он медленно пошел к стоянке, но остановился, услышав вопрос следователя.
