. С той поры назначил мне Носитель трезубца
[122], превратив меня во льва, пребывать в этом горном ущелье, дабы отпугивать лесных слонов, а питаюсь я теми, кто забредет сюда. Теперь, в час, назначенный Верховным Владыкой
[123], мне, проголодавшемуся, как раз кстати будет эта кровавая трапеза, как Врагу богов
[124] — нектар луны. Потому оставь угрызения и возвращайся, достаточно явил ты преданности своему наставнику, как приличествует ученику. Не померкнет слава оружия воина, когда вверившегося его защите оружие защитить бессильно».
41—42. Выслушал царь людей ту дерзкую речь царя зверей, и отлегло у него от сердца, когда он узнал, что это властью Горного бога[125] отвращено было его оружие. Не в силах пустить стрелу — впервые выдалась его оружию неудача, — подобно Громовержцу, чей удар остановлен был взглядом Треокого бога, — он так отвечал ему:
43—45. «Наверное, тебе покажется смешным, о властелин зверей, то, что я, оцепенелый, смею вымолвить, но я все равно скажу, ибо ведомы ведь тебе все потаенные чувства живых существ. Того, кто есть причина творения, сохранения и гибели всего недвижимого и движущегося, я должен почитать, но не могу же я смотреть безучастно, как пропадет имение моего наставника, необходимое ему для поддержания священного огня. А потому изволь утолить свой голод моим телом и отпусти корову великого мудреца; уже томится о ней ее теленок на исходе дня!»
46. На это осклабился спутник Владыки существ, блеском клыков своих рассеяв на мгновенье мрак в глубине ущелий, и молвил:
47—50. «Безрассуден ты, я вижу, если хочешь отдать так много за такую малость, — и власть над миром под единой эгидой, и молодость свою, и свое прекрасное тело. Если так сострадателен ты ко всем существам, подумай: смерть твоя послужит во благо одной этой корове, между тем как оставшись в живых ты еще долго будешь ограждать от несчастий своих подданных, подобно отцу твоему. А если боишься, что провинность твоя навлечет на тебя гнев твоего наставника, у которого эта корова — единственная, разве не в твоей власти угасить сие пламя Кришану[126], даровав ему несметные стада коров — у каждой вымя с бадью? Так побереги свое тело, исполненное сил, оно еще дарует тебе много радостей. Говорят же, что процветающее царство — тот же рай Индры, только что на земле».
51. И когда, молвив это, умолк царь зверей, сама гора отозвалась эхом в ущельях, повторяя, как будто с ликованием, его слова хранителю земли.
