Не царь Душьянта, а Шакунтала является главным действующим лицом драмы, не случайно названной ее именем. Ее судьба определяет разделение этой драматической поэмы на две части, первая из которых (акты с первого по пятый включительно) завершается трагическим финалом; ибо метафора, заключающаяся в основе ее сюжета, — вознесение героини, отмечающее этот финал, — есть, очевидно, метафора смерти.
В современном литературоведении получило признание выдвинутое американским театроведом X. У. Уэллсом положение о «равновесии» как принципе, определяющем художественную структуру санскритской драмы, в корне отличающем ее от европейского драматического искусства и обусловливающем, в частности, невозможность развития трагического жанра в этой литературе. Согласно этой концепции, действие в индийской драме отмечено «парадоксальным равновесием», достигаемым противостоящими силами, которые тяготеют в ней не к конфликту, но к гармонии; сюжет строится на разлуке и воссоединении, и действие принимает форму циклического движения, заканчивающегося у начальной точки[77].
Действительно, разлука и воссоединение, нарушение и восстановление гармонии составляют основу сюжета «Шакунталы», но заметим, что исключительность гармонического мировосприятия в индийской драме несколько утрируется западным исследователем и едва ли правильно выводить из него абсолютное отрицание трагедии, утверждать несовместимость с нею принципа равновесия. Близость характеров и содержания некоторых древнеиндийских драм европейской (гегелевской) концепции трагедии справедливо отметил в свое время П. А. Гринцер[78]. Именно Гегель в своей теории драматического искусства придавал первостепенное значение внутренней гармонии, определяющей глубинный художественный эффект трагедии[79]. В идейно-художественной структуре греческой трагедии восстановление нарушенной гармонии реализуется иначе, нежели в индийской драме, но в принципе не менее определенно. Страшная катастрофа «Эдипа-царя» находит разрешение во второй пьесе дилогии Софокла («Эдип в Колоне»). Той же эстетической цели служит, по существу, вторая часть (последние два акта) «Шакунталы».
Продолжая сравнение этих великих драм древней литературы, укажем, что в обеих в развитии сюжета важную роль играет фактор неведения или, точнее, неведения-узнавания (перехода от незнания к знанию, по определению Аристотеля). Неведением обусловлена трагедия Эдипа — в греческой драме переход «от незнания к знанию» означает катастрофу для героя. Неведение, порожденное проклятием, разлучает героя и героиню в «Шакунтале» — рассеяние его чар приводит героя через страдание к счастливому концу. Мы уже сопоставляли выше функцию проклятия в древнеиндийской литературе с идеей рока
