. В дошедшем до нас тексте «Книги о детстве» боги обращаются сначала к Брахме, и уже он направляет их за помощью к Вишну; Калидаса посредничество Брахмы опускает. У него вообще роль Вишну особенно подчеркнута и сам эпизод значительно развернут; сначала идет пространное славословие, с которым боги приближаются к Вишну, затем его столь же пространный и торжественный ответ. Шиваит Калидаса здесь как бы платит дань почтения божеству соперничающего культа и добросовестно воспроизводит характерную фразеологию вишнуитских гимнов. И это весьма знаменательно, поскольку в поэме Вальмики образ Рамы изначально, по-видимому, вообще не имел связи с культом Вишну; в древних частях эпоса герой выступает как смертный человек, и мотив воплощения божества в его образе отсутствует
[33]. Ко времени Калидасы Рама был уже обожествлен как одно из земных воплощений Вишну; в «Роде Рагху» явственно выражена идея о его небесном происхождении.
В десятой песни Калидаса рассказывает о рождении у трех жен царя Дашаратхи четверых сыновей; в младших братьях Рамы тоже воплотились, хотя и частично, божественные силы. Значительных расхождений с версией «Книги о детстве» здесь не наблюдается, так же, как и в следующей, одиннадцатой песни.
Затем следует рассказ о том, как царевичи вместе с Вишвамитрой пришли в Митхилу, столицу Видехи[34], где царь Джанака выдавал замуж свою дочь Ситу.
История женитьбы Рамы на Сите занимает важное место в общем своде «Рамаяны», где ею завершается первая книга; Калидаса же излагает ее крайне сжато. Некоторые существенные моменты, как, например, чудесное рождение Ситы из борозды, только бегло упомянуты; с конца одиннадцатой песни Калидаса переходит к краткому пересказу содержания эпоса Вальмики, явно рассчитанному на читателя, уже знакомого с древней поэмой. Он не задерживается на деталях, многие важные перипетии сюжета и эпизоды упоминает вскользь, а некоторые вообще опускает. Так, в начале двенадцатой песни, соответствующей второй книге «Рамаяны», совершенно исключен образ злой и завистливой горбуньи Мантхары, чей наговор вызвал у царицы Кайкейи опасения за судьбу своего сына и побудил ее потребовать у Дашаратхи изгнания Рамы. У Калидасы Кайкейи сама приходит к этой мысли и в результате вина ее усугубляется; образ не злой, но легкомысленной и подверженной дурному влиянию женщины таким образом упрощается[35]. Воспользовался ли Калидаса другой версией «Рамаяны» или сам отклонился от сюжета поэмы Вальмики, он, несомненно, не имел намерения разрабатывать подробно содержание основной части эпоса о Раме и сознательно сокращал свое изложение, где это было возможно.
