Ублиет.
В тенях под каждым подсвечником стояли Хранители-во-Тьме, взирая на Азраила немигающими красными глазами.
— Значит, вы усомнились из-за моей нерешительности, гордыни, милосердия? За эти грехи меня будут судить?
«Мы не судим. Мы смотрим».
— Почему вы избрали именно эти моменты? Если они не для обвинений, то для чего?
«Мы не выбирали их».
— Нелепость какая-то. — Воин поворачивался от одного существа к другому, но они выглядели совершенно одинаково, вплоть до складок на рясах. — Зачем показывать мне картины из моей жизни, если в них нет смысла?
«Чтобы ты понял».
Азраил не представлял, что делать дальше. Возможно, он провалил испытание? Неужели он медленно умрет в этой темнице от голода и жажды? Космодесантник внимательно оглядел кладку, провел рукой по стене. Камни оказались вполне настоящими: холодными на ощупь, кое-где поросшими мхом.
Великий магистр направился к одному из Хранителей, но не смог подобраться ближе трех шагов: сколько бы он ни старался, келья как будто смещалась, и создание, не трогаясь с места, отдалялось от Азраила. Развернувшись на пятках, он пошел к другому существу, но и здесь потерпел неудачу. Хранители-во-Тьме и свечи оставались за гранью досягаемости.
Вновь изучив каждую поверхность, космодесантник не нашел ни одной трещинки или изъяна в кладке стен и пола. До потолка он не доставал.
Далее Азраил уставился на кого-то из Хранителей, пытаясь разобрать, что скрывается под капюшоном. Вероятно, он поступал не слишком разумно.
Бездействие угнетало его.
— Чего вы хотите?! — крикнул воин, разворачиваясь на месте и оглядывая своих тюремщиков. — Что вам от меня нужно?
Никакой реакции; создания как будто не слышали вопросов.
Темный Ангел как можно пристальнее рассмотрел одну из свечей. Ее пламя мерцало и подрагивало, но воск не плавился. Через некоторое время — Азраил потерял ему счет, чего с космодесантниками никогда не происходило, — великий магистр убедился, что колебания огонька повторяются, как на зацикленной гололит-съемке длиной в пару минут.
Возможно, здесь нет течения времени? Может, его посадили в какую-то стазис-камеру?
Ощутив при этой мысли прилив адреналина, воин с трудом подавил почти неодолимое желание совершить хоть что-нибудь.
«Меня проверяют, — напомнил себе Азраил. — Все вокруг — часть испытания».
— Терпение, — произнес он вслух, хотя внутри хотел бить кулаками об стену.
Когда наконец прояснятся намерения Хранителей? Как долго он уже пробыл тут?
