При всем том, что убийство, как и всякая смерть, покрыто завесой тайны и загадочности, ни в преступниках, ни в их жертвах, ни в самом акте насильственного лишения жизни нет ничего потустороннего или мистического. В своем подавляющем большинстве убийцы вполне заурядные люди, не обладающие особыми способностями и отнюдь не зловещие с виду, это не театральные злодеи, выступающие из мрака и в нем же скрывающиеся. В этом плане можно утверждать, что зло банально. И тем не менее изучение этого явления представляет собой увлекательное, полное приключений путешествие в глубь человеческой психики и испепеляющих страстей, к истокам агрессивности и неугасающего желания защитить и утвердить себя. Пьяный мужик, крушащий топором все вокруг, хладнокровный наемный убийца, сексуальный маньяк или снедаемый идеей фанатик — террорист в равной степени загадочны и интересны для исследователя, ибо в личности ни одного из них нет ничего существенного для объяснения их поступков, что лежало бы на поверхности. Каждый убийца и каждое убийство всегда в равной мере требуют применения тонких методик и вдумчивого анализа.
То, что здесь сказано об убийцах, во многом относимо к потерпевшим, и далеко не во всех случаях жертва случайна. Очень часто ее связывают с преступником прочные невидимые нити, причем, как ни странно, и тогда, когда они едва знакомы. Неразрывность пары "убийца — убитый" тоже имеет свои причины, совершенно неочевидные. По большей части жертвы ни в чем не виноваты, если вообще позволительно говорить о какой-либо вине убитого человека. Тем более крайне любопытны и даже загадочны случаи, когда потерпевший как завороженный стремится к собственной гибели, хотя и не отдает себе в этом отчета.
Очень интересна та группа людей, которые в силу своей профессиональной принадлежности или личностных особенностей обладают повышенной способностью и склонностью стать жертвой убийства. Эти потенциальные потерпевшие давно известны, их специально охраняют (например, политических деятелей или кассиров-инкассаторов), но это помогает далеко не всегда.
При написании этой книги я столкнулся с рядом трудностей. Среди них отмечу настоятельную необходимость осмысления и систематизации огромного эмпирического материала, собранного мной за два десятилетия. Свои выводы и сформулированные гипотезы нужно было соотнести с теми положениями, которые имелись в области изучения агрессии и насилия, чтобы выработать собственный взгляд на природу и причины убийств. Результаты авторских наблюдений требовали, разумеется, самостоятельной оценки и теоретических интерпретаций. Сотни личностей, жизней и судеб убийц и многих их жертв, исследованных мною, с неизбежностью вынуждали меня критически относиться к утверждениям, уже имевшимся в литературе, но вместе с тем требовали максимально широко использовать достижения других научных дисциплин. Я не мог не опираться на некоторые материалы и выводы более ранних моих работ, в том числе и написанных в соавторстве. В этой книге я по возможности старался развивать наиболее важные положения, которые в них содержались.
