Этот взгляд одержал верх, поэтому, кажется, был поднят вопрос о телеграмме, но я теперь не помню, в каком смысле решили его. Молодой рабочий оказался самым наилучшим ■оратором и мог гордиться, что не всякий мог противостоять ■его доводам. Лично я, хотя был противником некоторых его .взглядов, но едва ли был бы в состоянии сбить его с позиции. Впоследствии мне пришлось с ним ближе сойтись, и к моему удивлению он оказался далеко не таким умником, как я о нем думал. Было досадно, когда потом его приводили в пример люди, которые очевидно были введены в заблуждение его речами *). Разошлись с собрания все с теми мыслями, что нужно по возможности .видоизменять способ пропаганды в более активную сторону. Но это далеко не так легко было выполнить, как того можно было желать. В это время еще приходилось читать гектографированные брошюры, а более порядочной литературы не приходилось не только читать, но и видеть даже самым передовым и развитым рабочим, рабочим-вожакам, поэтому приходилось ограничивать область революционных вопросов очень узкой сферой, с которой был хоть сколько-нибудь знаком рабочий, руководивший в данной местности, районе или даже кружке. Это же явление можно наблюдать теперь по окраинам в провинции, где рабочим приходится выбиваться самим из темного забитого положения, без помощи интеллигенции. Но зато здесь нельзя было указывать на особые стремления обособиться и сделаться самому интеллигентом, что часто служило причиной нападок на кружковую деятельность.
') Речь идет, очевидно, о Борисе Зиновьеве, молодом талантливом агитаторе, рабочем Путиловского завода.
В это время я и еще человека четыре-пять часто по воскресеньям отправлялись за Неву с какой-нибудь книжкой,, которую читали и потом обсуждали; делились своими мыслями и рассказывали друг другу про случаи на заводе и фабрике, готовились к осени, думая основать несколько новых кружков, и уже намечали заранее вполне надежных лиц. Несомненно, в это время существовала касса, но строгого устава выработано не было, и потому трудно припомнить теперь, как распределялись и расходовались деньги. Помню только, что много расходовали денег на книги, но даже упоминания не было о расходах на нелегальную литературу. Чт<> было поставлено довольно удовлетворительно, так это легальная библиотека *). Много книг мы получали от учительниц, много покупали сами, а мне постоянно приносил книги П. И. Много пропало ценных книг, составленных из статей разных журналов. Я чувствовал впоследствии всегда недостаток в книгах и только тогда мог оценить настоящим образом, как много помогает хорошая книга в городе, где рабочему приходится двигаться вперед безо всякого подталкивания вперед интеллигентом, и тогда книга сможет служить хорошим руководителем. Теперь новое время и новые песни, всюду проникает или должна проникать литература периодическая, нелегальная, могущая служить руководителем по многим вопросам. Закинутый в глухое место рабочий, имея возможность получить такую литературу, имеет тот якорь, за который может держаться.
