Снег, за исключением свежих наносов, был покрыт настом, и я скользил по нему, не проваливаясь. Я вошел в знакомый ритм, делая длинные шаги и отталкиваясь палками. Я катился по плавно понижающемуся склону и набрал неплохую скорость. Мое сознание стало на нейтралку.
Формируемый ветром снежный пейзаж изменялся с таким постоянством, что было невозможно сказать, с какой скоростью я на самом деле двигался. Не было никаких заметных ориентиров, поэтому я руководствовался только направлением уклона. Шагая на лыжах, я вдруг почувствовал, что мои ритмичные движения каким-то образом подпитывают окружающий ландшафт, как будто я был бьющимся сердцем этого замерзшего мира.
Время от времени смутное красноватое пятно проступало сквозь снег из Страны Снов. Но похоже, я катился над ней. И не было ничего похожего на те причудливые живые картины, которые я наблюдал из окна Библиотеки.
От интенсивного движения мне стало жарко и захотелось пить. Я приостановился и зачерпнул горсть снега.
Он оказался мелким порошком, состоящим из крохотных додекаэдров – кристаллов с двенадцатью пятиугольными гранями. Каждый кристаллик мерцал внутренней игрой света, а когда я напряг зрение, то разглядел, что в каждом двигались какие-то очертания и узоры. Несколько снежинок растаяло на моей ладони, и я слизнул образовавшуюся жидкость.
У нее был странный, дурманящий вкус. Я почувствовал, что начинаю разваливаться, как после глотка того дыма на Горе Он. Я побыстрее выплюнул жидкость.
Что же все-таки случилось там, на горе? Проводник выжег дыры в земле, и курчавая трава загорелась. Я вдохнул полные легкие дыма. Все стало белым, и у меня начались видения, все одновременно. Очевидно, я превратился в световой шар и во время полета над Страной Снов меня поймал черпак Библиотеки форм. Но куда подевалась гора?
Куда ни посмотри, повсюду был только снег. Мне стало интересно, когда он кончится. Каким-то образом я преодолел уровень исчисляемости. В Библиотеке у каждой книги было "с" страниц, а Страна Снов – вероятно, все еще находящаяся под снегом, по которому я скользил на лыжах, – была наполнена целым континуумом возможных видений.
Я долго шел без остановки. Ветер то бесился, то стихал и наконец сошел на нет. Снег под лыжами становился все тверже и тверже, пока не оказалось, что я иду по льду, чуть присыпанному снежным порошком. Ледник.
Я заметил цветовые пятна, пробивающиеся сквозь снежную пыль, и расчистил окошко во льду.
