Я резко отпрянул основа воспарил в своем восхитительно-послушном астральном теле. «Ну и черт с тобой, – подумал я, глядя на свое старое тело. – Выспишься – проснешься. А пока что…»
Я принялся испытывать способности моего астрального тела, которое, похоже, было сделано из какого-то зеленоватого светящегося желе. Эктоплазма. Я мог по своей воле менять размеры. То я возвышался над буком, то брел по трещине в его коре.
Моя светочувствительность в зависимости от желания перемещалась и вверх, и вниз по электромагнитному спектру. Стоило захотеть, и я смог бы видеть при свете шипящих брызг космических лучей.
Но это было еще не все. Я начал замечать вещи, которые не вписывались ни в одну физическую теорию, о которой я когда-либо слышал. Повсюду вокруг меня плыли по воздуху комки.., чего-то. Малюсенькие пузыри с булавочную головку и воздушные шары, которые просачивались сквозь окружающие меня предметы. Темные морщинки и глупое кивание больших пузырей напомнили мне картинки в детских книжках Айрис про доктора Севса.
Я решил называть их колобошками, как это делал добрый доктор Севе.
Рядом с кладбищем стоял дуговой фонарь, который теперь зажегся. Мелкие колобошки заструились из него, как пузырьки со дна фужера с шампанским. Вероятно, они имели какое-то отношение к энергии. Они были почти прозрачными и едва осязаемыми. Мне стало интересно, не улучшились ли мои мыслительные способности, и я переключил свое внимание на проблему континуума.
Мой разум, несомненно, был активнее, чем обычно. Я ©разу же представил себе три-четыре новых способа расположения множества из "с" точек в пространстве. Но мое воображение оказалось слишком живым для математического мышления. Мои идея зажили своей собственной жизнью и не хотели стоять на месте, чтобы я мог их как следует обдумать. У новых способов организации пространства отросли ноги, и они принялись гоняться друг за другом вокруг бука. Я решил отложить их рассмотрение до другого раза.
Эти мысли вызвали неприятное воспоминание: некоторое время назад я вообразил, будто продаю душу за решение проблемы континуума.
– Я это не всерьез, – прошептал я пустынному кладбищу. – Я ничего не подписывал. – Никакого ответа.
Мне захотелось немного полетать. Наилучшим вариантом показалось навестить Эйприл. Уже почти совсем стемнело, и колобошек стало заметно меньше. Я почему-то не боялся, что мое тело умрет. Но меня тревожило, что его может найти полиция и упрятать в тюрьму. Однажды это случилось со мной в студенческие годы. Я как раз допивал литровую бутылку бурбона, и было это в конце многонедельного запоя. Я был один. Занимался рассвет. Я сидел на ступеньках библиотеки и наблюдал, как становилось все теплее и все светлее. Пастельные тона плавно переходили в белый, и тут я побежал навстречу существу из света. Иисус. Мы уже долго разговаривали без слов, когда два копа стали грузить меня в воронок. «А где тот, другой парень?» – спросил я. Они переглянулись и ответили: «Он не пил».
