Местью расплатиться!
Отплатить тебе,
Кто в рабство
Обращает мужей страны,
Кто женщин обращает во вдов.
К злодею от имени страны
С карымтою я пришел!
Сказав так, Хаубан размахнулся своим мечом — и голова хана Масема покатилась с плеч. Потом Хаубан освободил всех рабов. И шли к нему люди с радостными лицами и делились с ним своими горестями.
Народ ему так говорил:
Из рук хана,
Что столько лет
Нас рабами здесь держал,
Вырвал теперь ты нас на свет!
Достойные другом быть тебе,
В борьбе соратниками быть тебе,
Были и у нас мужи —
Всех коварный Масем-хан,
Разлучил с родной землей,
Их от родичей оторвал,
Оставил вдовами их жен.
Если ты их домой вернешь,
Будешь жить азаматом
>>56 в стране,
Кровавые слезы сирот сотрешь, —
Станешь для них как отец родной!
И Хаубан, дав слово вернуть на родину батыров, отправился на их розыски.
Ехал он, ехал и увидел птицу, которая не могла летать. Подняла она голову и заговорила:
— Спокойно я сидела на вершине горы, а мимо Масем-хан проезжал, и его кони испугались меня и понесли. И велел злой хан подстрелить меня и подрезать мне крылья. Долго я лежала, не в силах встать на ноги. И хотя со временем раны мои зажили, да не могу я взмахнуть крыльями. Вот и сижу, ожидая смерти. Птенцы мои от голода страдают… Помоги мне, добрый егет, помажь мои раны пеной, что на губах твоего коня, — может, и оживут мои крылья.
Так Хаубан и сделал, и птица замахала крыльями. И тогда она сказала так:
— Егет, чем отплатить тебе за твою доброту и помощь, какую услугу тебе оказать? Всю жизнь я провела в горе, терпела муки от Масем-хана, терпела горе от Шульгена. А ведь я не простая птица — тому, кто коня не имеет, я становлюсь конем, у кого спутника нет — добрым спутником стану.
— Какую помощь ты можешь мне оказать? — спросил Хаубан. Птица ответила:
— Не только за себя помогу, но и за соловьев, которых ты освободил из неволи, умножив число певчих птиц на Урале, и за девушек, плененных Шульгеном.
— Откуда ты знаешь это? — спросил Хаубан.
Птица ответила:
— Дворцовые девушки у Шульгена были моими птенцами, это они ко мне вернулись и все рассказали.
Хаубан удивился:
— Ты — птица, а они были девушками… Как же так?
— А я ведь, егет, когда-то была женщиной, да потом превратилась в птицу.
Хаубан попросил рассказать обо всем подробно. И вот что он услышал:
— Раньше в этих местах жил лишь один водяной батша. С ним бились Урал-батыр и его сыновья Идель, Хакмар, Нугуш и Яик. Кругом одна вода была. И батыры воевали, плавая в воде на конях. Там, где проплывал Урал-батыр, поднимались горы. Уральские горы — это и есть дорога Урал-батыра. Страна падишаха разделилась на две части. Где Урал-батыр убивал дивов, — поднимались скалы. Чем меньше становилось воды, тем все больше уменьшалось войско водяного батши; чем больше погибало дивов, тем больше появлялось суши. И настало такое время, когда пристанищем батши остались лишь мелкие лужи да озеро, названное Шульгеном. Оно сливалось с подземными водами, и батыры не могли высушить его до дна. Тут батша и стал жить. А горы назвали в честь батыра — Уралом. Я была женой Урала-батыра, по имени Хумай
