Обед прошел мирно. Обоим не хотелось заострять внимание на скользких вопросах, так что я вкратце рассказала, как прошло дежурство, а Бабуля поведал, как он ухаживал ночью за близнецами, Сашкой и Глашкой.
На самом деле, никакие они не близняшки, а последняя находка Бабули. Глашку год назад нашел на выеденном вурдалаками хуторе, а Сашку подобрал в окраинах, на свалке. Были они примерно одного возраста, вот и стали не разлей вода… Только у Глашки головенка вся седая — натерпелась, пока от бывших своих родителей в погребе пряталась, а Сашке нельзя было давать в руки спичек: так и закатывался, увидев огонь.
Поднимаясь по лестнице в комнату Ласточки, я думала: может, он вовсе никуда и не убегал? Может, Бабуля выглядит изможденным потому, что всю ночь просидел с больными…
Ласточка выглядела хуже, чем вчера. Веки стали совсем прозрачными, скулы заострились, серебряные волосы вялыми прядями змеились по подушке. Поставив на тумбочку миску с пельменями в бульоне, я присела к ней на кровать. Взяла горячую узкую ладонь.
— Привет. — она открыла глаза и слабо улыбнулась. — Как ты, подружка?
— Всё путем, не ссы. — упершись локтями, она попыталась привстать, но упала назад.
Я помогла ей сесть, поправила за спиной подушку и протянула миску, от которой шел аппетитный пар. Ласточка вяло взялась за ложку.
— Близняшки? — спросила она.
— Бабуля их накормит.
Я специально подстроила так, чтобы побыть с Ласточкой наедине. Нужно о многом поговорить.
— А ты? — она никак не могла донести ложку до рта, и я, придержав ей локоть, помогла.
— Я уже. Харчись.
Съев несколько штук и выпив бульон, она бессильно откинулась. Но глазами продолжала следить за мной.
— Что? — наконец спросила она.
— Я, кажется, знаю, как помочь Бабуле. — у Ласточки вспыхнул взор. Губы беззвучно подтолкнули меня продолжать. — Новое задание от Шаробайки сулит две тысячи монет. — подруга нашла в себе силы иронично поднять бровь.
— Расщедриться на такие деньги наш начальник может только в одном случае: если не собирается заплатить. — сказала она.
— Или когда у него нет другого выхода. — она опять открыла глаза. — Охота на дракона. — пояснила я. Ласточка закрыла глаза.
— Ты серьезно? — спросила она. Я показала письмо.
— Даже печать стоит, видишь? Не отвертится.
— Скажет, что подделка. В кабинет любая собака войти может.
— Ну, не одну же меня он пошлет… динозавра-то всей артелью валили.
Не хотелось сейчас делиться с Ласточкой историей про единорога. Она — прирожденный скептик, не верит ни в мистику, ни в счастливые совпадения. Честно говоря, я просто боялась, что она меня отговорит.
