Нет сомнения в том, что послу британскому в Константинополе указывалось из-под руки ободрять турок к упорству, обнадёживая их поддержкой Великобритании...»
Милютин вспомнил, как на совещании, в присутствии великих князей Константина, Николая и Михаила Николаевичей, нескольких министерских сановников, император неожиданно спросил его:
— Дмитрий Алексеевич, вы как глава военного ведомства готовы утвердительно сказать, что в такой обстановке можно устранить на Балканах большую войну с нашим участием? Вот, к примеру, великий князь Николай Николаевич считает, что нам придётся воевать.
— Ваше величество, на мой взгляд, великий князь Николай Николаевич прав.
— Почему вы оба так считаете?
— Мне думается, что от дипломатических переговоров нам много ожидать сегодня нельзя. И тогда мы окажемся на Балканах в изолированном положении.
— Но ведь Лондон и Вена уже сделали подвижку в дипломатических раундах?
— Британия и Австрия, ваше величество, постараются Россию втянуть в войну. Свалят на нас всю ответственность, а сами решат собственные корыстные цели.
— Вы, Дмитрий Алексеевич, имеете в виду Боснию и Кипрский остров?
— Именно их. Австрийцы прихватят себе ещё и Герцеговину. Они им достанутся от турок без пролития крови и расходования снарядов.
— Что тогда может рекомендовать Военное ведомство?
— Готовиться к войне на Балканах, Кавказе и Черном море. Но тут придётся потрудиться и нашим дипломатам.
— Какую помощь вы хотели бы от них увидеть?
— Сделать, ваше величество, всё возможное, чтобы война началась при условиях, наиболее для нас благоприятных.
— Интересно, Дмитрий Николаевич. Здесь вы с великим князем Николаем Николаевичем просто едины во взглядах. Как будто сговорились.
— Сговариваться нам, ваше величество, с великим князем не пришлось. Просто мы с его высочеством в ответе сегодня за русскую военную силу...
Было уже поздно. Милютин, перед тем как покинуть кабинет, просмотрел ещё одну дневниковую запись. Она касалась возможных крайностей в ходе константинопольской конференции:
«18 октября. Понедельник...
Получено печальное известие из Белграда о поражении сербов; Тимано-Моравская армия сбита со своих позиций; сербы бежали; половина русских добровольцев погибла; Алексинац должен скоро сдаться. Генерал Черняев умоляет о немедленном заключении перемирия; князь Милан тоже просит спасти Сербию.
Между тем в Константинополе продолжаются одни проволочки и пустые разговоры; турки торгуются о сроке перемирия...
