Государь выслушал мои объяснения без особого внимания, как бы оставаясь по-прежнему в убеждении, что войны не будет. Он прочёл, разумеется, под условием соблюдения строгой тайны, составленный после Рейхенбергского свидания протокол, в котором подтверждалось желание трёх императоров воздерживаться от вмешательства в происходящую на Балканском полуострове борьбу, однако ж уже не безусловно, а с оговоркой, что такой образ действий будет строго соблюдаться только до тех пор, пока будет возможно смотреть равнодушно на эту борьбу...
Однако ж при выслушивании этого любопытного акта я позволил себе сделать некоторые замечания: во-первых, что система невмешательства возможна лишь при том условии, что и другие европейские державы будут строго соблюдать ту же систему и не будут помогать даже косвенно одной из сторон; а во-вторых, что уже в настоящее время совершаются в Болгарии и в других частях Турции такие возмутительные жестокости над беззащитным христианским населением, что христианские державы, в особенности Россия, едва ли могут оставаться равнодушными зрительницами...»
Военный министр, дочитав дневную запись, повторил вслух самое больное её место:
— В особенности Россия...
Россия на тот день действительно оставалась наблюдательницей. Но какой? — не равнодушной к Балканскому кризису. Такой, какой не была ни Вена, ни Берлин.
Милютин не без горести вспомнил тот трудный для него разговор в императорском рабочем кабинете, который хорошо был знаком ему уже не первый год. Александра II можно было понять: начатые им преобразования, подъём экономики, начинающийся бум железнодорожного строительства могут быть приостановлены, втянись Россия в Балканские дела. Государь в той беседе обмолвился, как бы ненароком:
— На днях получил новое прошение о разрешении создать ещё одно акционерное общество по строительству железной дороги на юге. В Одессу, другие черноморские порты пойдёт новый поток хлеба для Европы. Распашка степи сразу заметно увеличится. Казна готова поддержать акционеров, деньги у нас на железные дороги сегодня есть.
Последние слова Александра II прозвучали как приглашение к разговору. Первым в таких случаях в разговор вступал великий князь Николай Николаевич:
— Вы хотите сказать, ваше величество, что в случае военного конфликта постройку новых железных дорог нам придётся приостановить?
— Разумеется. Одни акционеры такое большое дело не потянут. Без казны им не обойтись.
