Великий князь сразу нашёл общий «профессиональный язык» со степной знатью, владевшей тысячными конскими табунами. Он запросто заходил в юрты калмыков, принимал от них угощение. Беседы за чашкой кумыса велись, естественно, на любимую тему — о лошадях.
Появление брата императора в Манычской степи, да ещё с инспекционной поездкой, стало делом памятным для донского казачества, почти десятую часть численности которого составляли калмыки, прирождённые наездники. По такому случаю в степи был устроен большой праздник, в котором приняли участие многие тысячи людей.
Калмыки пригнали на праздник более полутора тысяч лошадей и устроили скачки. Призы победителям были определены от имени великого князя. Одна скачка устраивалась для мужчин, другая — для женщин. Вернувшись в столицу, во время одного из вечеров в Зимнем дворце Николай Николаевич рассказывал об увиденном на берегах Маныча:
— Удивительное было зрелище. По степи несутся сотни всадников, кони стелются над землёй, как луговые птицы под Красным Селом. Красотища.
— И что, очень ловки эти донские калмыки?
— Не то слово. С младенчества на коне. Всадник и конь смотрится как единое целое, как мифический кентавр.
— А как скачки в степи по сравнению с манежной выездкой?
— Степь — не манеж. В манеже кирасир или гусар своего коня выучивает для строя. А в степи выучка иная, легкоконная.
— Но всё же казак и калмык не регулярный кавалерист.
— Верно. Только казачья конница с калмыками да башкирами гнала Наполеона до реки Березины. Париж удивлялся, своих драгун и конных егерей ему видеть было привычно. А тут сыны донских степей на бульваре Капуцинов. Вот это зрелище было для парижан!
— Значит, степные всадники вас поразили на скачках?
— И не только одни мужчины.
— А кто ещё?
— Женщины-калмычки. Вторые скачки степные ханы устроили только для них.
— И как они смотрелись?
— Как степные амазонки. Зрелище для дворцового жителя было от начала до конца просто поразительное.
— Значит, вы довольны поездкой на Дон?
— Ещё как! Своими глазами увидел, что для русской кавалерии скакунов там не перечесть.
— А как же наши губернские конные заводы? Владимирские и орловские скакуны? Подмосковные лошадки?
— Чего за них волноваться-то? Нам не только для регулярной кавалерии, а для пешей и конной артиллерии десятки и десятки тысяч лошадей тоже нужны. Здесь одними степными коннозаводчиками не обойдёшься.
* * *
В следующем, 1872 году великий князь Николай Николаевич испросил у государя вполне заслуженный отпуск, который из-за занятости по службе не испрашивался уже много лет. Император поинтересовался у брата:
