— Ничего мне от тебя не надо, — он устало потер переносицу. — Если надо — иди. Но как обидно, что ужин пропадет. — Люсьен указал на небольшую алюминиевую кастрюльку, где грелось жаркое. Бог невесть что, но вполне съедобно, — Один я это не осилю, а холодильной камеры не имею.
Ему вдруг стала интересна незнакомка. Мужчина впервые задумался об одной авантюре, в которую можно втянуть сей милый экземпляр. И если все удастся, то возможно ему удастся ощутить дуновение ветра свободы. Доверить или нет девушке его задумку? Незнакомка вполне может за лишний выходной сдать его надзирателям. Но почему-то Люсьен не верил в такое черное коварство. Эта девушка, казалась светла душой. Так что, стоит рискнуть?
— Ну, прекрасная незнакомка, останешься на ужин или же пойдешь к себе? И не серчай, иначе как бы я обработал твои раны, будь ты одета?
Девушке стало стыдно за свою выходку. Ото всех ежесекундно ожидая подвоха, привыкшая никому не верить в этом жестоком и несправедливом мире, она была уверена, что все живут здесь по принципу: это не моя забота. И запросто пройдут мимо умирающего, даже если будут знать, что кроме него самого этому несчастному никто не поможет. Так неужели этот привлекательный мужчина помог ей просто так? Не смог пройти мимо? Она пригляделась к нему, пытаясь вспомнить, видела ли его где-то прежде… Но память отказывалась ей отвечать. Казалось, что нет, хотя, выходит, они работают на одной и той же проклятой фабрике, уносящей жизней больше, чем производит мыла. Конечно, может, Валери и преувеличила, но смысл от этого не менялся.
Смутившись, она потупила взор.
— Прости. Просто мне сложно поверить, что кому-то здесь еще важна жизнь другого живого существа, — Валери вцепилась в простынь, прикрывающую ее тело. — Отвернись, пожалуйста, — она бросила на него быстрый взгляд. Конечно, скрывать что-либо было уже, с одной стороны, глупо, но все же Валери совсем не знала этого мужчину, а, значит, и показывать ему свое тело была не намерена. Это уже выходило за рамки приличий… По крайней мере, ее собственные рамки.
Закатив глаза, мужчина отвернулся к стенке, а девушка аккуратно приподнялась с койки, все еще придерживая простыню, стараясь как можно меньше касаться спины. Покосившись на стопку одежды в углу, она подошла к ней, опускаясь на корточки. Развернув рубашку, Валери нахмурилась. Вся в крови, та была еще и испещрена рваными разрезами. Надевать такую совсем не хотелось, да и толку от нее мало. Покачав головой, Валери уже через пару минут красовалась в подобие платья, которое смастерила из все той же простыни. На улицу в этом не выйдешь, но в комнате посидеть можно.
