— Даже не верится, — выдохнула она. — Осталось совсем немного, и наша жизнь навсегда изменится. Больше не будет этих серых будней… По крайней мере, если все пойдет по плану. Нужно верить, что у нас все получится. — Валери вздохнула, набираясь храбрости для следующих слов. — Если мы собираемся и дальше работать в команде, а ни избегать друг друга, то нам нужно забыть все произошедшее… Сперва я подумала, что поступить так — моя обязанность перед теми людьми, которых мы попросили о помощи, поэтому и согласилась, хотя мне действительно было больно от всей той ситуации. А потом меня одолела обида… — девушка перевела дыхание, уставившись на свои руки, лежащие поверх стола. — Я не думала тогда, что делаю, да и нужно ли тебе знать правду.
Валери замолчала, понимая, что ее слова, скорее всего, кажутся мужчине бормотанием. Прокашлявшись, она продолжила:
— Мне жутко обидно, что все так вышло, и мы уже не чувствуем себя наедине друг с другом так непринужденно, как прежде… Я лишь хотела, чтобы ты перестал так вести себя. Ты ведь даже в глаза мне смотреть не хочешь… От этого только хуже. И… я не хочу, чтобы об этом прознал кто-то еще, но если это может помочь восстановить между нами хоть какое-то подобие дружеских отношений, то… У нас с Тони ничего не было. Конечно, если тебя это интересует, и именно из-за какого-либо чувства вины тебе сложно меня видеть. Я… у меня оказалась одна настойка, которую я смогла подлить ему в чай. Мне очень повезло. Всю ночь этот урод проспал, воображая, что все его фантазии — это явь. А я просто не мешала ему и дальше так думать. Не представляю, как бы поступила, если бы так и не вспомнила про тот флакончик. — Валери вздрогнула, вспоминая грубые прикосновения надзирателя. — Знаю, что мы зашли уже слишком далеко, но… Прошу, не проси меня больше о подобном, — прошептала девушка, низко склонив голову.
Как только она сказала, что Тони просто продрых в ее постели всю ночь, Люсьен удивленно уставился на девушку. Настойка? Нет, камень не упал с его души, но стал немного легче. Несомненно, она мега-молодец, но это не меняло того, подо что ее подставил Люсьен.
Ему хотелось улыбнуться, но отчего-то не вышло.
— Валери, я и не думал просить тебя делать что-то подобное, лишь доложил о сложившийся ситуации с этим подонком. Ожидал чего угодно: ругани, пинков под зад… даже готов был… но никак не думал, что ты согласишься. — Он искривил губы в горькой усмешке. — Поэтому вдвойне ощущаю себя гадким ушлепком. Провалиться мне в ад, если еще раз вздумаю позволить кому-то предлагать такое.
