Сам верховный собирался, окончательно сложив с себя полномочия, перейти в Архивы, чтобы написать мемуары и подробную инструкцию для потомков, как не упустить очередное откровение.
Глава 8, в которой герой приступает к прикладным разработкам
Четвёртая декада четвёртого сезона порадовала холодами и снегопадом — несмотря на сравнительно низкую широту и южный склон, сказалась немаленькая высота над уровнем моря. Дварфы методично проверяли и заделывали все щели в борьбе за тепло — на мой взгляд совершенно избыточной, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. На мой шуточный вопрос про «ши унд шлитшу»[14] Вильгельмина сильно удивилась и я потратил весь вечер на рассказы о зимних забавах на родине, начав с упомянутых коньков и лыж, пройдясь по снежным крепостям и снеговикам, и закончив нырянием в сугроб после бани. Коньки понимания не встретили — в горах не особо много мест, где можно залить нормальный каток, замёрзшие же пруды не вызывали доверия даже у меня, что уж говорить о дварфах с их тремя центнерами среднего веса. А вот лыжи интерес вызвали — как более скоростная альтернатива снегоступам, которыми дварфы пользовались, изредка выбираясь из родных пещер зимой. Ныряние в сугроб даже попробовать не получилось: баня, как мощный источник тепла, находилась в глубине скал, и бежать полчаса голышом через половину территории к ближайшему выходу никто не разрешит, да и смысл теряется. Хотя пробный маленький бассейн с холодной водой на следующий год запланировали.
К концу пятой декады температура установилась на уровне примерно минус десяти, ночью опускаясь аж до пятнадцати-восемнадцати градусов мороза, и мой ностальгический энтузиазм (вот у нас тоже такая погода зимой, прямо как домой попал) заставил Вильгельмину пояснить, почему дварфы с такой тщательностью заделывали все щели. Гораздо выше в горах, там, где снег не тает никогда, обитают разные неприятные твари, многие из которых магические, ибо питаться там почти нечем, и в сильные морозы они спускаются ниже — магия магией, а тёплое живое мясо вызывает у них куда больший аппетит. Предыдущая зима была по здешним меркам тёплой, а вот три зимы до неё — очень холодными, и клан понёс большие потери. Потому-то и были накоплены большие запасы провианта — чтобы беременным и кормящим женщинам не пришлось слишком отвлекаться на сельское хозяйство. Настолько… сильно плановый подход к регулированию рождаемости меня изрядно покоробил, но его практичность и эффективность отрицать было просто глупо, а раз местных всё устраивает — кто я такой, чтобы чинить то, что не сломалось? Изначально наличие довольно большого количества малышей и беременных я счёл просто местной традицией, компенсирующей высокую детскую смертность, характерную для средневекового образа жизни — некоторые штампы ну очень трудно изжить — теперь же узнал истинное положение дел и задумался. Ага, о словах Вильгельмины про применимость боевых навыков. Я вообще человек мирный… но теперь ощутил новое и непривычное желание защитить своих… ну, не соплеменников, но родственников — пусть и «всего лишь» по жене.
