Ohne dich
Ohne dich zДhl ich die Stunden ohne dich!
Mit dir stehen die Sekunden
Не то чтобы я прям так уж люблю Раммштайн… Тем более эту песню… Да я даже половину слов не помню! Просто как-то под настроение пришлось: когда заново учишься ходить после нескольких недель в койке — вообще чем угодно спасаться будешь от «приятных» ощущений… Хотя нет, вру: по сравнению с ужасом, испытанным при первом пробуждении, когда руки не слушались, а ноги даже не чувствовались — любые ощущения понравятся. Хотя бы самим фактом наличия.
Und das Atmen fДllt mir ach so schwer
Weh mir, oh weh
Und die VЖgel singen nicht mehr[6] Уф… Лавка! Твёрдая, неудобно низкая, но зато на ней можно сидеть! И даже спинка есть!
— Что… — Вильгельмина не сразу справилась с голосом, в глазах её стояли слёзы. — Что это сейчас было?
— Ммм. Ты про что? Я до лавки дошёл. Тренируюсь. Надо тренировать мышцы регулярно.
— Нет… То есть, да, правильно, но я о другом. Ты сейчас что говорил? Это что?
— Эм… Песня? Я пел, чтобы отвлечься. Песня с моей родины. Нет, не так. Я слышал на родине, а песня чужая. — Да блин же! Всё-таки до сложных конструкций мой немецкий ещё не восстановился. — Эм… Неважно. Это неплохая песня. Я её иногда слушал.
— А можешь спеть… — Вильгельмина вопросительно посмотрела на меня, как бы сомневаясь в правильности слова. — ещё раз?
Я грустно улыбнулся.
— Могу попробовать. Я её плохо помню. Меньше половины.
Я ещё успел отметил сильное удивление на её лице, немедленно пропавшее, стоило мне только начать в полный голос…
Ich werde in die Tannen gehen
Dahin wo ich sie zuletzt gesehen
Doch der Abend wirft ein Tuch aufs Land
Und auf die Wege hinter'm Waldessrand
Und der Wald, der steht so schwarz und leer
Weh mir, oh weh
Und die VЖgel singen nicht mehr
Кое-как добравшись до финала — и пропустив или переврав половину строк, не меньше — я заметил, что моя единственная слушательница плачет.
— Эй, Вильгельмина, что такое? Почему ты плачешь? Это же всего лишь песня! — Искренне удивился я. — Грустная песня, но зачем плакать?
— Я никогда не слышала ничего такого. — Как-то растерянно произнесла она. — А ты ещё песни знаешь?
— Что-то знаю. На немецком мало. Попробую вспомнить. Я тогда плохо знал немецкий. Забыл.
— Забыл? — Удивилась Вильгельмина.
— Да. Я учил немецкий в школе, очень давно. Забыл почти всё. Не было практики. Здесь с тобой начал вспоминать. Я английский хорошо знаю, но я понял, что здесь его не любят сильно.
