В конце стойки сидел Чарли Филетти; как вскоре выяснится, Чарли положил недавно в банк двадцать пять тысяч за один день, часть денег, которые ему, на пару с Джеком-Брильянтом, удалось вытрясти у каких-то маклеров, владевших биржевой конторой и промышлявших сомнительными сделками на фондовой бирже.
— Кто победил? — спросил Джека Филетти.
— Бенни. Нокаутом в восьмом раунде. Малыш не скоро очухается.
— Значит, я проиграл три сотни.
— Ты что, ставил на Мэрфи? — Джек так удивился, что перестал разливать выпивку.
— Ты Бенни доверяешь, а я — нет. И не я один. Многим не понравилось, что он слил Карригану.
— Слил?! Слил, говоришь?
— Я говорю то, что слышал. Мне-то самому Бенни нравится.
— Бенни никому не сливает, запомни это.
— Ладно, Джек, не заводись, я повторяю то, что слышал. Про Бенни говорят, что проиграть его заставить можно, а вот выиграть — нет.
— Не знаю, сегодня все было честно. Если б он сливал, я б на него не ставил. Видел бы ты, как он этого Мэрфи молотил. Живого места на нем не оставил. Мэрфи твой — болван. Руки у него — как сосиски. Бенни его живьем съел.
— Я Бенни люблю, — сказал Филетти. — Но пойми меня правильно: последний раз Мэрфи мне приглянулся. В тот вечер он смотрелся неплохо, я сам видел.
— Ты ничего в этом не смыслишь, Чарли. Не надо тебе на боксеров ставить. Не смыслишь, и все тут. Я правильно говорю, Уолтер? Ведь ни черта не смыслит, а?
— Я за бокс не болею, Джек, — сказал Уолтер Рудолф. — Отучился, пока в тюряге сидел. Последний раз был на боксе в двадцать третьем. Бенни Ленард отделал тогда одного парня, уж и не помню кого.
— А ты, друг? — окликнул Джек Лукаса, нового бармена. — Ты на бокс ходишь? Знаешь Бенни Шапиро?
— Вижу его имя в газетах… По правде сказать, мистер Брильянт, я больше насчет бейсбола…
— Ничего-то вы в боксе не смыслите, — вздохнул Джек. Он посмотрел на Элен. — А вот Элен разбирается, правда, крошка? Скажи им, что ты сказала сегодня, когда мы были на боксе.
— Не хочу, Джек. — Она улыбнулась.
— Давай.
— Мне неловко.
— Плевать. Повтори, что ты сказала, и дело с концом.
— Ладно. Я сказала, что у Бенни получается на ринге не хуже, чем у Джека-Брильянта в постели.
Все сидевшие за стойкой рассмеялись — но не раньше, чем рассмеялся сам Джек.
— Раз так, звание чемпиона ему обеспечено, — сказал он.
Атмосфера в клубе царила приподнятая; несмотря на позднее время, уходить никто не собирался. Джек простоял за стойкой сорок минут, и это ему надоело. В свое время он работал барменом, но владелец клуба заниматься такой работой не обязан. Впрочем, иногда — согласитесь? — бывает приятно делать то, что не обязан. Джек надел пиджак и подсел к Элен. Сунул руку под ее распущенные светлые волосы, обхватил ее за шею и поцеловал. Все отвели глаза — когда Джек целовал на людях своих дам, не смотрел никто.
