— Из винтовки у меня лучше получается.
— А еще лучше — со сковородой, — сказал Джек. — Пусть Маркус попробует.
— Это не по моей части… — попытался отговориться я.
— Брось. Другой возможности у тебя может не быть — если, конечно, не пойдешь ко мне работать.
— И потом, я ничего не имею против мистера Шульца.
— Ничего, он не обидится. Кто в него только не стреляет.
Джек вложил мне в руки пулемет, и я прижал его к груди, как арбуз. Смех, да и только. Правую руку я положил на рукоятку, левой стиснул вторую ручку, а приклад вогнал себе под мышку. Нелепо. Неудобно.
— Чуть повыше, — сказал Джек. — Упри в плечо.
Я потрогал курок и поднял ствол. Зачем? Скользкий, холодный. Направил дуло на Шульца. Воскресное утро. Тело Христово еще до конца не переварено, память о молитве и святом беконе еще не сошла с языка. Я прижал пальцем курок, упер в плечо ствол. Привычное чувство. Уютное ощущение прижатого к груди оружия. Вспоминается служба в армии, детские игры «в войну». Нажимай же, идиот.
— Черт возьми, Маркус! — крикнул Джек. — Не тяни! Жарь!
И в самом деле — как ребенок. Блюду нравственность. Действует, видать, ирландская католическая магия: рука не поднимается стрелять в настенное изображение. Благослови меня, святой отец, ибо я согрешил. Я выстрелил в изображение мистера Шульца. И попал, сын мой? Нет, отец, промахнулся. Во искупление греха, сын мой, прочти два раза молитву и выстрели в этого ублюдка еще раз.
— Ну же, Маркус! — не выдержала Алиса. — Он не кусается.
Рядовая женского вспомогательного корпуса, член благотворительного общества Молитвы и Поста, сегодня, после утренней мессы, приняла участие в экскурсии с пулеметом. В экскурсии участвовал также адвокат из Олбани. Какая же огромная дистанция между Маркусом и Джеком-Брильянтом. Тысячелетия психологии, культуры, опыта, развращенности. Человек постепенно, посредством естественного отбора, становится изнеженным, мягкотелым. Стал бы я его защищать если бы в амбар ворвались гангстеры? В суде же я защищаю таких, как он. Или суд — дело другое? Имеет ли Джек право на правосудие, свободу, жизнь? Значит ли это, что мы отличаемся только способом защиты? Какое же ничтожество этот Маркус, если изобретение мистера Томпсона повергло его в такую растерянность?!
Я спустил курок. Пули взрывались у меня в ушах, в руках, в плечах. В крови и в мозгу. Блевотина смерти заставила меня содрогнуться всем телом, даже мошонкой.
— Неплохо, чуть выше правого уха, — похвалил меня Джек. — Попробуй еще.
