— Отчего же, — усмехнулся морпех, — у меня даже есть один знакомый милиционер. Полковник Бережной Юрий Иванович. Между прочим, в советские времена был штатным палачом УВД области.
— Ого, — непроизвольно вырвалось у спецназовцев. Действительно, люди, исполнявшие постановления суда, были настолько секретны, что спустя почти двадцать лет после введения моратория на смертную казнь они и вовсе считались мифами.
— Он что, сам об этом рассказал? — осторожно поинтересовался Есаул, позабыв о своем имидже.
— Да, сам. С некоторых пор мы с ним настоящие друзья.
— Ладно, хватит, все это лирика, — буквально ворвался в разговор Цыган. — А мы, между прочим, не один год в одной обойме, и роднее стали, чем кровные братья. А на тебя, командир, извини, надежды мало. Варяг ты, темная конячка, и идти на боевую операцию вместе как-то стремно.
Последние слова прозвучали как явная провокация, что называется, на «слабака». Начни он доказывать на словах, и авторитета, которого у этих бойцов не заслужил, вовсе не видать. Наоборот поступи — станешь лишь объектом для насмешек. Единственный выход — принимать вызов, хотя какое еще испытание придумают эти башибузуки, неизвестно, и будет ли оно без подвоха, тоже трудно сказать.
— Хочешь проверить, подхожу ли я для вашей компании?
— Хочу. — В глазах Цыгана заискрилось неприкрытое злорадство.
— Каким образом?
Спецназовец оглядел мускулистую фигуру майора, задумчиво почесал плохо выбритые щеки, потом посмотрел на Думдумыча. Тот сохранял каменное выражение лица, что послужило отмашкой.
— Спарринг. Давай так: пять минут против меня продержишься — значит, все, наш человек. Ну а нет… — Цыган красноречиво развел руками.
— Спарринг? — теперь наступила очередь Дениса размышлять. — Может, лучше на стрельбище или, скажем, штурмовая полоса?
— Еще настреляемся. Специфика нашей работы такова. А бегать… так вы у себя в морской пехоте все делаете на бегу, недаром же вас называют лосями. Давай бороться.
— Давай, — со вздохом вынужден был согласиться Давыдов.
— Кимоно дать? — с издевкой спросил Есаул.
— Не стоит. В бою нет времени переодеваться…
Место для ристалища было выбрано на заднем дворе коттеджа, здесь было устроено нечто вроде спортивной площадки. Кроме турника, боксерской груши и макивары, имелось и своеобразное татами — круглая площадка, засыпанная песком.
Поединок должен был проходить босиком и по настоянию Думдумыча в перчатках и защитных шлемах.
— Пять минут, — напомнил Есаул, когда бойцы встали в центре «татами», потом срывающимся голосом рявкнул: — Начали!
